Топонимическая война: Как исчезло последнее препятствие на пути Македонии в ЕС
В минувшие выходные в Македонии состоялся и не состоялся одновременно референдум об изменении названия страны. Тем не менее, механизм присоединения балканской страны к ЕС уже не остановить.
В начале славных евроинтеграционных дел нашей страны кто-то из опытных украинских дипломатов резонно подметил: может случиться так, что одного лишь лобового выполнения требований Евросоюза для получения полноценного членства будет недостаточно. Но лишь тогда, когда другой член ЕС будет иметь к Украине хоть чем-то обоснованные претензии политического характера. В качестве идеального примера уже тогда был приведен долгий конфликт между Грецией и Македонией, мешающий последней официально присоединиться к цивилизованному европейскому сообществу со всеми вытекающими.
Если вы хорошо помните школьный курс истории древнего мира, то мгновенно освежите в памяти выдающиеся завоевательные походы македонского царя Александра III Великого. Помимо прочих территориальных трофеев выдающийся правитель и полководец получил под контроль и территорию современной Греции, на которой тогда располагалось несколько городов-государств включительно с Афинами. Тогда же и сформировалась Македония как историческая и географическая область на Балканах.
В начале двадцатого века по итогам Второй Балканской войны этот регион по условиям Бухарестского мира был разделен между тремя странами. Болгария получила Пиринский край, Сербия - Северную Македонию, которая позже называлась то Южной Сербией, то Вардарской Бановиной. Грекам досталось все остальное - настолько солидный кусок, что площадь Греции тут же увеличилась на треть. При этом они постоянно опасались не столько вторжения с севера, сколько территориальных претензий. Опасения эти, мягко говоря, были безосновательными, если оценивать события прошедших с тех пор ста с лишним лет.
Когда в составе СФРЮ после Второй мировой войны вдруг обнаружилась Югославская Республика Македония, в Афинах традиционно запаниковали. Но тогда конфликту не позволила разгореться греческо-сербская дружба: маршал Тито после конфронтации с Москвой искал не только возможности расширить собственное влияние на полуострове, но и надежных союзников. Стоило же Югославии развалиться, как о дружбе греки позабыли и стали настоятельно требовать уже от суверенной Македонии смены названия. Просто так, во избежание будущих непоняток. В Скопье поначалу сделали вид, что не услышали этих претензий, однако потом все же пришлось пойти на временный компромисс и выходить в свет под вывеской FYR Macedonia, а не просто Macedonia.
Ситуация сложилась, мягко говоря, неоднозначная, поскольку на бытовом уровне конфликта будто не существовало вовсе. По иронии судьбы, наибольшие объемы инвестиций в македонскую экономику шли от южного соседа. Греки создавали для македонцев тысячи рабочих мест как у них на родине, так и в своих крупных городах. На уровне дипломатическом все было гораздо сложнее - Македония из-за топонимического спора не могла стать полноценным членом ЕС или НАТО, поскольку Греция на правах постоянного члена этих организаций блокировала все попытки присоединения.
В 2011 году Международный суд ООН постановил, что уважаемые господа из Афин не вправе вставлять палки в колесах не менее уважаемым господам из Скопье. Но проблема все равно требовала решения, до которого стороны дозревали еще шесть лет. За это время даже Украина уже успела сделать пару гигантских шагов навстречу Евросоюзу и Североатлантическому альянсу. Но лишь в минувшем декабре Греция и Македония начали переговоры в Брюсселе. Закончились они довольно быстро, а четыре месяца назад министры иностранных дел двух государств подписали договор, согласно которому северная часть исторической области Македонией Северной Македонией отныне зваться и будет. По исторической, так сказать, справедливости.
Оставался вроде бы последний камень преткновения в виде референдума 30 сентября 2018, на котором македонцы должны были высказаться за или против изменений. Местная оппозиция, традиционно подначиваемая и спонсируемая Москвой (куда же без нее), активно отговаривала население не одобрять слияние с «бездуховным Западом». Но товарищи из ВМРО-ДПМНЕ изначально залаяли не на тот куст: плебисцит был заявлен как консультативный, то есть мнение народа на намерения премьер-министра Зорана Заева (Македония - парламентская республика) повлиять не могло в любом случае.
Получилось, в общем-то, двояко. С одной стороны, лишь каждый десятый проголосовавший высказался против переименования в Северную Македонию. Но явка в 36% не позволяет считать референдум состоявшимся. Впрочем, главу правительства это не смутило, и он намерен дальше гнуть свою линию, продвигая в парламенте необходимые поправки в конституцию. Если текущий созыв упрется, то Заев готов даже пойти в лобовую атаку - распустить его и назначить досрочные выборы. Эта игра действительно стоит свечей, если учесть, что многолетнее сопротивление Греции наконец удалось преодолеть.
Чем интересен и важен этот пример для Украины? Да хотя бы тем, что при попытке стать полноценным членом ЕС (когда бы это ни случилось) на нашем пути могут встать условные Польша, Румыния или Венгрия с привычными претензиями историко-политического характера. Это на кремлевские стенания о «бедственном положении русскоязычного населения» Брюссель внимания обращать не будет, а с мнением «братьев по цивилизованному обществу» считаться приходится по умолчанию. В общем, прецедент создан - мотаем на ус.
