Комментарий: Какая партия нужна России
Федор Крашенинников о роли центризма в строительстве поставторитарной демократии в России - специально для DW.
История возникновения и формирования правоцентристских партий Европы, особенно Христианско-демократического союза в ФРГ, может оказаться весьма полезной для постпутинской России.
Удачным компромиссом для послевоенной Германии стала христианская демократия - возникшая в 40-х годах политическая доктрина, объединившая в себе декларирование незыблемости демократии, прав и достоинств человека и в то же время умеренность в проведении преобразований, верность христианским ценностям, здоровый патриотизм и разумный консерватизм.
Нельзя не отметить, что роль религии в Германии 40-х годов была совершенно иной, чем сейчас. Кроме того, немецкие христиане имели богатый опыт добровольных политических и общественных союзов, выросших на базе религиозных объединений. Религиозный компонент новой политической доктрины, с одной стороны, обещал сохранение привычного уклада консервативно настроенной части электората, с другой стороны, помогал пережившим войну и поражение нацистской Германии людям найти себя в новой системе координат, воспринять новые ценности в приемлемой для себя форме. Впрочем, нельзя игнорировать и мощное влияние личностного и внешнего факторов: у истоков послевоенных центристских партий Европы стояли убежденные антифашисты, а за их деятельностью на первых порах пристально наблюдали США, Великобритания и Франция.
Печальная история российского центризма
В 90-е годы в России тоже пытались создать центристскую партию, на которую бы мог опираться президент и правительство, декларирующие приверженность общеевропейским ценностям и незыблемости гражданских прав и свобод. Однако ничего путного из этого не вышло: в 1997 году по партийным спискам блок "Наш дом - Россия" смог набрать чуть больше 10 процентов голосов, поэтому вопрос блокирования инициатив оппозиции в Думе решался за счет широкого тактического союза со всеми, кто готов был помочь власти в обмен на какие-то уступки с ее стороны. Ни о каких ценностях и принципах речь и близко не шла, тем более что лидеры НДР так и не смогли предложить обществу никаких внятных консолидирующих идей.
Именно в верности принципам, а не лидерам и состоит главное отличие европейских центристских партий от мертворожденного российского центризма 90-х: именно благодаря идеям, которые заложены в их фундаменте, даже спустя десятилетия и после множества ревизий, им удается сохранять идентичность и раз за разом собирать голоса избирателей.
Российским либералам, которые уже много лет живут без политического представительства, хочется видеть Россию будущего страной, в которой либеральная партия побеждает на выборах и правит, опираясь на их результаты. Но эти надежды наивны: партия российских либералов едва ли когда-либо сможет победить на выборах и стать правящей просто в силу специфики самой либеральной доктрины. Если даже в Германии либералы никогда не набирали больше 15 процентов голосов на федеральных выборах, то с чего бы ждать их триумфа в России?
Поэтому для демократического будущего России гораздо принципиальнее вопрос создания мощной проевропейской центристской партии, которой придется решать весьма сложную задачу: объединить и повести за собой значительную часть дезориентированных путинизмом граждан страны новым курсом. Причем, скорее всего, делать это придется в условиях плачевного положения экономики и кризиса государственности.
Рецепт здорового центризма
К сожалению, создать в России массовую проевропейскую христианско-демократическую партию невозможно в силу целого комплекса причин - от относительно небольшого количества действительно религиозных людей, могущих стать ее электоральной базой, до отсутствия положительных и тем более демократических политических традиций в русском православии. Поэтому конструирование проевропейской правоцентристской идеологии в России - задача гораздо более творческая, сложная и многогранная, чем кажется. Отдельная тема - путаница в терминах, специфическое звучание понятий "консерватизм" и "патриотизм" в условиях современной России.
Нравится это кому-то или нет, но без доли популизма решить эти проблемы не получится. Если из-за догматизма и банального чистоплюйства здоровым силам общества не удастся увлечь самые широкие круги избирателей своими лозунгами, то это сделают реваншисты и беспринципные популисты всех мастей, и битва за европейское будущее страны будет проиграна на первых же свободных выборах.
Алексей Навальный и либерализм
Алексея Навального принято ругать за то, что в некоторых случаях он говорит вовсе не то, что хотели бы слышать от него приверженцы либеральной ортодоксии в России, не говоря про аудиторию Украины или Европы. Возможно, часть претензий к нему отпадет, если его наиболее бескомпромиссные критики поймут, что Навальный вовсе не хочет быть лидером заведомо ограниченного и потому неспособного к формированию большинства в любом свободно избранном парламенте либерального электората. Он пытается сформировать базу для будущей правоцентристской или даже просто центристской партии, которая безусловно будет стоять на европейских, федералистских и демократических позициях, но в тактических и второстепенных вопросах вполне может пользоваться, отчасти вынуждено, более широким спектром лозунгов - в том числе и консервативных, и, как ни страшно употреблять это слово сейчас, патриотических.
У догматиков такой подход может вызывать негодование, но ведь если речь идет о возвращении России на путь демократии, то совершенно необязательно, чтоб все критики нынешнего режима потом состояли в одной единой для всех партии - и уж тем более эта партия не может быть орденом либеральных ортодоксов. Партий должно быть много, но базовые ценности должны быть одни, и на их страже должна стоять мощная центристская партия или коалиция центристских сил.
Этот комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
