Рахмиль Суркис: «Половину своих книг отдал на базу. Пусть футболисты читают»
Сегодня свое 99-летие отмечает Рахмиль Давыдович Суркис, отец президента киевского "Динамо" Игоря Суркиса и вице-президента УЕФА, почетного президента ФФУ Григория Суркиса.
- Как чувствуете себя, Рахмиль Давидович?
- Спасибо, хорошо. У меня есть фото октябре 1941-го года, когда из Ростова меня отправили в Куйбышев (нынешняя Самара), в местной медицинской академии. Тогда мне был 21 год. Чувствую себя так же, как тогда. Походка, правда, уже не та, приходится страховаться палочкой. Спортом я специально не занимался. Немного играл в футбол и волейбол, считался в то время высоким - мой рост был 168 см. Вырос в семье, где отец был пекарем, но хлеба дома не хватало, пережил голодные 1932-1933 годы. В студенческие годы родители также не имели возможности передавать мне продукты, поэтому моим завтраком была четвертинка хлеба...
До сих пор зимой в машине открываю окно, пью газировку со льдом, в то время, как сыновья и большинство друзей этого избегают, говорят вредно. Причина моего здоровья не в специальном образе жизни или особом питании. Просто я оптимист и всегда им был. Для меня собраться с друзьями - это праздник, а встреча с врагами - никогда не была горем, а только простой необходимостью. К сожалению, моим сыновьям также приходится сталкиваться с недоброжелателями.
- Вы внимательно следите за выступлениями "Динамо"?
- Это у меня с 1957 года. Тогда меня перевели на службу в Киев и мы всей семьей пошли на футбол. Григорию тогда было 8, а Игорь был еще в утробе матери. И с тех пор я постоянный болельщик "Динамо", не пропустил ни одного матча. Билеты следовало покупать заранее. Было ощущение, что ты попал на огромный праздник. Люди искренне болели за команду - после поражений ко мне на прием приходили пациенты и жаловались на плохое самочувствие...
- Своим сыновьям вы также с самого детства прививали любовь к "Динамо"?
- Первым это начал делать мой тесть, а их дедушка Ян Горенштейн. Он был большим любителем футбола, ходил на все матчи, дружил с ведущими тренерами и футболистами. впоследствии ему присвоили звание почетного члена Федерации футбола СССР. Именно он был футбольным воспитателем моих сыновей. Сначала сыновья сами начали играть, в частности, Григорий в школе был вратарем. Но это был любительский уровень. Дети должны учиться - сначала в институт поступил Григорий, а за 9 лет Игорь. Затем из Одессы я перевел Гришу в Киевский пищевой института. В отличие от Игоря, мой старший сын занимался хорошо, поэтому его даже не хотели отпускать. А младший, хотя и не был прилежным студентом, но очень интересовался футболом, то тайно от меня друзья скинулись для него по рублю, чтобы он поехал в Киев на футбол. Билет на самолет тогда стоил 12-15 рублей.
- Вы даете сыновьям советы? Обсуждаете футбольные темы дома?
- Если команда победила, то много говорить и не нужно, это норма, ведь "Динамо" не имеет права играть плохо. Хотя, при честной игре и судействе может произойти всякое. Разве "Барселона", "Бавария" или "Реала" не терпят поражений? Но дома мы мало говорим об этом, ведь мы все свои, все понимаем, поэтому в длинных беседах просто нет смысла.
- Как-то вы рассказывали, что у вас есть примета: до игры с младшим сыном не встречаться, а созваниваться уже после матча. Эта традиция сохранилась?
- Да! Со старшим сыном в день матча встречаемся или созваниваемся, а младшего набираю только после матча. У меня также есть свои приметы: в день матча или в день полета не бреюсь. Вряд ли это на что-то влияет, но я просто так привык. Прогнозов не делаем. Хотим победить, но не говорим об этом вслух. Так было заведено еще при Лобановском, который имел кучу примет - всегда был одет так же, как на прошлой победном матче. Свою жену он на футбол не брал, а моя иногда ездила, тогда он говорил: "Римма Яковлевна, вы отвечаете за результаты". Эти привычки строго соблюдались. Однажды Аделаида Панкратьевна уговорила, чтобы ее взяли, и "Динамо" благополучно потерпело поражение в еврокубковом поединке. Тогда Лобановский сказал: "Адочка, ты слетала уже дважды: первый и последний раз".
- Вы были хорошо знакомы с Валерием Лобановским? Часто общались?
- Запомнилась одна беседа на Кипре, где мы отдыхали. Я выходил в семь утра, и он появлялся в в это же время. Мы стояли на берегу и разговаривали. Правда, беседой это назвать трудно, потому что говорил он один. Несмотря на то, что кроме медицины, я неплохо разбираюсь и в других сферах, вставить слова не мог. Лобановский был очень грамотным, хорошо знал литературу, живопись... Больше него среди нас, видимо, не знал никто!
- Игра какого футболиста в нынешнем "Динамо" вам больше всего импонирует? Вы общаетесь близко с кем-то из игроков или тренеров?
- Мне нравится, что сейчас "Динамо" состоит из молодых ребят, собственных воспитанников. Цыганков - уникальный футболист. Что он вытворяет на поле! В 20 лет лидер команды, капитан. Нужно ставить своих ребят, а не привозить иностранцев - и все будет хорошо. Раньше я больше общался с футболистами и тренерами, а сейчас поддерживаю отношения с Владимиром Мунтяном - в прошлом прекрасным футболистом и замечательным человеком, который продолжает вести активную жизнь. Также часто разговариваем с легендарным футболистом Андреем Бибой, не менее легендарным Александром Шовковским...
- Вы могли представить, что ваши сыновья станут такими как сейчас?
- Конечно, нет. Но отмечу, что когда Григорию еще не было двух лет, он уже проявлял себя в роли хозяина. После войны я пять лет отслужил в Германии, а затем получил назначение в Фергану. Когда мы переехали, мои вещи были в 12-13 чемоданах. Позвали Гришу, а он жестами показывал, что вещи нужно убрать. Даже когда сыновья стали интересоваться футболом уже в сознательном возрасте, не мог представить, что они достигнут таких высот. Хорошо помню то время, когда они стали акционерами "Динамо" и фактически спасли клуб.
- Вы строгий или добрый отец?
- Ни то, ни другое. Могу сказать, что мы с женой детей никак специально не воспитывали. Только собственным примером. Они просто перенимали те отношения, которые видели в нашей семье, отношение к друзьям, родственникам, взгляды на жизнь. Вырастая, дети впитывают в себя, как губка, все, что видят вокруг. Мы специально никогда не говорили, что нельзя никого обижать, драться, воровать, ругаться - это было и так понятно.
Я знаю все российские и еврейские обороты, морские и авиационные ругательства, но это не значит, что я ими пользоваться. Лишь однажды воспользовался, когда поехал на вызов к пациенту, который мне 10 рублей, в благодарность за осмотр, а я не взял, хотя это были большие деньги. И он меня обидел, тогда я сказал, что о нем думаю, на всех языках (улыбается).
- А Игорь с Григорием были послушными?
- Как все дети. Когда из-за границы приехал мой товарищ и угостил Игоря жевательной резинкой. В нашем доме был отдел милиции, и где-то в 21.00 меня вызывают, мол, вашего сына задержали. Оказалось, что у него в увидели обертку от жевательной резинки и обвинили чуть ли не в измене Родине. Хотели даже поставить на учет. Такой была советская власть. Хотя я находился в рядах партии в течение 50 лет, совсем не жалею, что ее не стало. Жаль только, что мы потеряли лет сто и отстали в развитии в настоящее время.
Когда Игорю было 8 лет, он решил заниматься хоккеем. Детскую хоккейную форму достать было невозможно, ее просто не было, а он раздобыл грязную экипировку с завода "Красный Экскаватор", где была хоккейная команда. Мы с Риммой Яковлевной были сильно удивлены, когда он принес эту форму домой.
- Какие черты характера унаследовали ваши сыновья от родителей?
- Что сказать? Григорий серьезно относился к учебе, а Игорь - не очень. Когда мы с женой читали его интервью, сначала не верили, что это его слова. Но когда услышали, как он шутит в кругу близких, поняли, что Игорь сумел набраться знаний и ума.
- Для того, чтобы управлять таким клубом, как "Динамо", нужно иметь сильный характер. У кого из ваших сыновей он проявляется больше?
- Особой разницы я не вижу. Девять лет - это достаточно ощутимая разница в возрасте, когда одному год, другому - 10. А когда одному 40, а другому 49, она почти не чувствуется. Управлять - не значит командовать. Они друг с другом и раньше советовались, и сейчас многое обсуждают, решают вопросы коллегиально. Иногда могут и поспорить, без этого невозможно. Я не участвую в их разговорах, ведь у меня свое мнение по каждому вопросу, а у них - свое. Например, мне бы хотелось немедленно что-то изменить или улучшить, а они понимают, что быстро это сделать невозможно.
- Вы с Риммой Яковлевной были госслужащими: она сначала работала преподавателем, затем завотделом в Киевкнигторге, а вы - врачом. Жизнь с тех пор сильно изменилось?
- Сотни тысяч машин в Киеве не говорят о процветании - их имеет только небольшая часть людей. А остальным не хватает на хлеб и молоко. При Советском Союзе было много рекламы, которая утверждала, что все лучшее - народу, а на самом деле для людей ничего не делалось, только минимум. Международное общение запрещалось. После того, как Украина стала независимой, зарплаты и пенсии были маленькими, но цены соответствовали им! А сейчас мы платим за воду, которая стоила копейки, как в Европе, за отопление вообще нереальные суммы!
- Вы прошли войну, знаете что это такое...
- На войне я не стрелял, а был врачом. Никогда не выступал перед пионерами или комсомольцами с воспоминаниями. Боялся ли я смерти? Просто выполнял свою работу. А погибнуть можно было каждую минуту, как погибло более ста моих однокурсников. Часто то время не вспоминаю, а если и делаю это, то думаю о тех, с кем был рядом. 28 апреля в пригороде Берлина мы уже стреляли из автоматов и пистолетов в знак победы. Дальше наш полк связи уже не двигался. С товарищами, которые остались в живых, после войны организовывали встречи, так же, как и с однокурсниками одесского института. После войны я еще 18 лет прослужил в армии, и только в марте 1963 года перешел на гражданскую работу.
В 2002 году, когда мне было 82, вышел на пенсию. Дальше работать было смысла, ведь моя больница обслуживала льготные категории населения, и я не мог людям выписывать элементарные рецепты, ведь им не хватало средств. Теперь бездельничаю, и мне скучно без работы. Я живу у Игоря в Пуще-Водице, но каждый день выезжаю в город, хотя понимаю, что уже лет 20 должен был лежать в шезлонге под зонтиком, отдыхать, пить напитки, чтобы обо мне заботились, ухаживали, ведь такая возможность есть. Но мне хочется двигаться. У нас большая семья и масса друзей: по вечерам собирается от 40 до 150 человек. На мой следующий день рождения в декабре также будет много гостей: умных, грамотных людей, красивых женщин, друзей моих сыновей, их жен, моих внуков. Жаль только, что не будет людей моего возраста. В последнее время сыновья и друзья взяли моду пить за мое здоровье! Говорят, это проявление уважения. Так я им запрещаю! Сколько надо, столько и проживу.
Несколько месяцев назад взял билеты в театр. Раньше мы с женой довольно часто ходили в театр, были даже в маленьких театрах на Подоле, но в последние годы, когда она болела, ходить перестали. И сейчас сам бываю редко, но, когда друзья приглашают, надо идти. Они вдвое или втрое моложе меня, но им со мной интересно. Вчера, например, у меня был карточный день - мы с друзьями играем в "деберц" или "двадцать одно". В свое время ездил на мотоцикле, даже прыгал на нем через канавы и поваленные деревья. Но это довольно опасно - так погиб мой друг, врач из Ферганы, который гонял, как сумасшедший. Хорошо, что я вовремя отказался от этого развлечения. Уже когда вернулся в Советский союз, пересел на машину марки ГАЗ. Когда разгонялся до 60 км /ч, казалось, что она взлетит - таков был шум. Сыну Игорю нравился запах бензина, и когда я возвращался домой, он меня обнюхивал. А когда ему было 13 лет, я позволил самостоятельно проехать 300 км. за рулем. Сейчас оба сына любят быстро ездить. Также раньше коллекционировал копейки, на 80-летие мне даже подарили цепочку с монет. Много читал и продолжаю до сих пор. Раньше у меня была большая библиотека, а когда мы переезжали, половину книг отдал на базу. Приятно, что футболисты читают.
- Расскажите о своих внуках.
- Так случилось, что на двух сыновей имею пять невесток. Трех внучек: Светлану, Марину и Яну, внука Вячеслава, правнуков Алешу и Михаила и правнучку Лизу. Поэтому, я богатый человек!
