Куда делись одесские воробьи? Вымирают!
Специальный корреспондент "Думской" Дмитрий Жогов выяснял, что произошло с одесскими воробьями. Говорит, все с ними плохо. Вымирают серенькие...
БОЛЬШОЙ СКАЧОК
- Так вот же они! - скажет изумленный читатель и махнет неопределенно на окно. - Там, в кущах, чирикают!
Ага! Я тоже так думал. Рассказываю. Ехал я в такси и, как обычно, таксист завел нудный разговор о том, как в СССР все было хорошо и как сейчас все стало плохо. И хорошо бы всех коррупционеров пострелять как в Китае.
А я стал его, как обычно, переубеждать и, как говорил Шолохов, матерно агитировать. Дошел в своей контрпропаганде до китайского Большого скачка и до истребления воробьев, рассказывал о том, как пламенные китайские товарищи перебили в коммунистическом задоре всех пернатых, после чего в их стране начался форменный голод.
- Можно было проехать пол-Китая и не увидеть ни одного воробья! - рассказывал я. - Напоказ выставлялись фотографии с горами мертвых птичек высотой в несколько метров. Потом оказалось, что воробьи птицы полезные и склевывают всякую вредную букашку. Всевозможная саранча и поедатели зерна расплодились в таком объеме, что за ними сложно было разглядеть, какую именно сельхозкультуру они хомячат в данный момент. От скачков мудрого китайского руководства умерли сотни тысяч, если не миллионы, человек.
Рассказываю об этом и вдруг замечаю, что воробьев-то за окном нету! Ехали мы с Малиновского на Таирова, и ни одного воробья за время поездки не встретилось. Я брови нахмурил: ну, думаю, случайность.
Через пару часов еду обратно. Уже специально смотрю в окно, считаю ворон, вернее воробьев, и понимаю, что считать особенно нечего. Голуби есть. Летают. Срут. Ворон пару штук видел. Даже скворцов, которых раньше в Одессе почти не было, обнаружил. Но воробьев нет. Я смотрел на провода, где они обычно праздно сидели, как нью-йоркские монтажники-высотники на балке, но провода были пусты. И на остановках возле урн не скачут. И "семки" у гопников не выпрашивают.
Смущенный и раздосадованный, я отправился к месту кормежки всякой мелкой твари у нас во дворе. Пожилые кошатницы каждый день выходят во двор и бухают в траву кастрюли с пшенной кашей или скисшими щами, от которых валит жирный запах, к великому неудовольствию мамочек с колясками и к радости всех голубей, крыс и воробьев в округе. Еклмн! Нету их! У меня аж челюсть отвисла.
Голубей целый табор, отталкивают друг-друга, бьют крылами, а воробьев нет. Они не купались в пыли, не склоняли набок головы, с любопытством глядя на нас, не чирикали и не дрались за кусок каши.
И тут я подумал, что за выборами, активистами, поливанием нечистотами мы прошляпили что-то очень важное.
Вот тебе и Большой Скачок.
ДЕЙНЕРИС И БРАКОНЬЕРЫ
Я позвонил бывшему директору Национального природного парка "Тузловские лиманы", доктору биологических наук Ивану Русеву. Он взял трубку, но был весьма запыхавшимся.
- Воробьи? Сейчас не могу говорить! У меня тут браконьеры! Хватай его, Саша! Подсекай! Уйдет, сука!
Я вздохнул. Русев мог бы многое рассказать, но гадские браконьеры опять покусились на святое.
Друзья в "Фейсбуке" негодующе фыркнули. Воробьи? Какие воробьи? Всегда были, есть и будут. И досадливо отмахнулись, продолжая спорить, правильно Дейнерис сделала, что сожгла Королевскую гавань или нет. Я загуглил: "Пропали воробьи" - и с ужасом узнал, что в Киеве и Харькове популяции этих птиц резко снизились. И на России тоже. И в Европе. Значит, я не сошел с ума.
ГДЕ ОБЕДАЛ ВОРОБЕЙ?
Я решил наведаться в одесский зоопарк. Где обедал воробей? В зоопарке у зверей. Их там всегда было полно. Я позвонил директору Игорю Белякову.
- Вы не заметили, с воробьями у вас все в порядке?
- С кем? - спросил руководитель,
- С воробьями.
- Ээээээ... А что с ними?
- Их нет.
- Знаете что, приезжайте, спросим у нашего орнитолога.
В кабинете директора висел чей-то портрет. Я пригляделся. Не президент - Уолтер Уайт из сериала "Во все тяжкие".
- Мой любимый сериал, - проследив за моим взглядом, сказал Беляков. - Уолтер мне нравится! Одну минутку.
И вышел из кабинета. Наверное, пошел проверять, действительно ли нет воробьев. Тут занавеска зашевелилась, и высунулось грустная собачья морда. До этого американский бульдог лежал на подоконнике, меланхолично наблюдая за серой задницей слонихи Венди. Самая большая одесситка, по обыкновению, раскачивалась и мерно махала хвостом, повернувшись пятой точкой к кабинету директора. Тяжко вздыхая, пес подошел ко мне и улегся, как бы давая понять, что из кабинета он меня так просто не выпустит. Только с разрешения директора.
"Только попробуй спереть что-нибудь!"
Игорь Беляков - пожалуй, самый креативный и веселый руководитель зоопарка в Украине. Он не только сумел изыскать средства для строительства новых вольеров, но и регулярно радует нас клипами и розыгрышами. Первого апреля он надел на своего пса "гриву" и утверждал, что зоопарк приобрел редкостного карликового льва.
Я сидел тихо, пес-лев внимательно смотрел, не шевельнусь ли я, не украду ли портрет Уолтера и не предприму ли попытки к бегству. К счастью, появились запыхавшийся директор и усатый орнитолог. Наверное, обежали весь зоопарк, проверяя наличие воробьев. На лице директора читалось облегчение. Орнитолог чесал затылок:
- Может быть, их стало меньше. Но на сколько? И по какой причине, не совсем понятно. У нас в зоопарке воробьи есть. Встречаемость их вроде обычная.
Орнитолог
ПТИЧЬЯ РЕЗЕРВАЦИЯ
- Пойдемте, посмотрим на наше хозяйство, - предложил Беляков. - Бульдог, удовлетворенно ворча, снялся со своего поста и ушел на подоконник смотреть на слониху.
Директору доставляло явное удовольствие водить по зоопарку гостей.
- Вот тигры - видите, какой вольер большой? А вот медведи. Туалет видите? Мы построили!
Тигр (или тигрица) лежал на качели под навесом и почивал. Медведица ходила по вольеру с охапкой травы в пасти. Аисты, утки, павлины свободно гуляли по пешеходным дорожкам и клянчили вкусняшку у посетителей.
- А вот и воробьи! - Беляков остановился возле старой хозяйственной постройки. Под стрехами носился, чирикал и подозрительно смотрел на нас то одним глазом, то другим с десяток воробьев.
- Видите, никуда не делись.
Я огляделся. Воробьи были везде. Купались в пыли, для чего вырывали себе целые ванные, колбасились в лужах, сидели у тигриного вольера и втолковывали посетителям, чтобы те были поосторожнее. Только возле загородки с пеликанами воробьев не было. Пеликаны с желтыми глазами и улыбающимся клювами запросто могут сожрать и голубя, и воробья.
Я решил, что зоопарк - это своего рода резервация для воробьев. Испокон веков тут жила популяция воробьев, воруя у животных всяческую снедь. Нужно быть закаленным и умудренным воробьишкой. Знать, к какому зверю можно подкатить, а к какому лучше не надо. Сытая, но и рисковая жизнь. Сюда чужака с той стороны забора, наверное, не пускают.
Заповедник. Если человек тут работает, то он, соответственно, каждый день их видит, и у него не возникает никаких подозрений, что воробей пропал в городе. Снуют же! Галдят! А в остальной Одессе их нетути!
Так куда они все же делись?
Я решил отправиться на биофак. К орнитологам. По дороге смотрел во все глаза и в районе Ботанического сада увидал что-то мелкое, перепорхнувшие с одной верхушки дерева на другую. Водитель, которому я пожаловался на отсутствие воробьев, сперва веселился, а потом уже озабоченно поглядывал то на небо, то на улицы.
Центральный вход биофака был закрыт. Ремонт. А возле бокового пестрели надписи революционной направленности. "Риволюция!" и "Сациализм". Я вздохнул. Подрастает поколение хунвейбинов. А воробьев нет.
Пришлось ждать возле кабинета ректора. Наконец оттуда вышел бородатый человек, которого я на всякий случай спросил, не орнитолог ли он часом?
- Нет, я по морским животным, а что такое?
Я ему пожаловался на нехватку воробьев.
- Да полноте! - сказал он. - Летают и скачут. Вот проблема "вселенцев" гораздо опаснее!
Но я не стал слушать про "вселенцев" и отправился к ректору.
- Вениамин Вениаминович тоже не по воробьям! Он по мидиям! - крикнул вдогонку бородач.
Ректор Вениамин Заморов удивился.
- Воробьи? - и глянул в окно. - А что с ними?
Выслушав меня, он поднял брови домиком. Я сказал, что проблема существует и в России, и мор докатился до Киева и Харькова. Тогда он решительно сказал:
- Я дам вам номер хорошего орнитолога. Полевого. Который занимается этими проблемами.
Я отправился назад. Водитель (он меня ждал в машине) не на шутку растревожился. Он даже раскрошил свой обеденный бутерброд и насыпал крошек возле дверцы.
- Нету! Одни голуби! - пожаловался он. - Что ученые сказали?
- Говорят, плохо смотрим. Они везде, - мрачно сказал я.
- Скрывают, значит, - трагически констатировал водитель, и я понял, что только что породил еще одну конспирологическую теорию.
Вечером созвонился с орнитологом.
КАК? И ЛАСТОЧКИ?
Возможно, куст перед вашим домом облеплен воробьями, и вы раздраженно хмыкнете, а может, вы, как и я, в течение недели будете Озираться по сторонам, разыскивая серо- коричневых птичек. И облегченно вздохнете, когда, наконец, увидите воробья.
Орнитолог Дмитрий Кивганов был непреклонен:
- То, что воробьев стало меньше, это однозначно. Всех причин мы не знаем. Скорее всего, их несколько. В Европе давно идет снижение численности воробья домового. Это тот, который живет в населенных пунктах. Одни говорят, что причина в стрижке газонов. Их стали стричь и истребили насекомых. Но к примеру, в Великобритании газоны стригут сотни лет, а численность воробьев падает только сейчас.
Есть другая точка зрения. Постепенное изменение климата. Глобальное потепление влияет на кормовую базу. На насекомых. И "потепление" не означает, что тепло всегда. Резкие перепады температуры. Зимой очень холодно. И такие резкие перепады температуры - они губительны для тех насекомых, которые на зиму впадают в спячку. Когда становится тепло, они просыпаются, когда холодает, гибнут.
И еще одна причина. Использование современных стройматериалов. В 1990-е годы активно стали использовать пластиковую вагонку. Ею обшивали балконы. И воробьи находили в ней щели и гнездовались. Сейчас вагонка уже не модна. А в современных материалах гнездо не совьешь. Мне кажется, что тут целый комплекс проблем.
Вот, если обращали внимание, раньше было большое количество городских ласточек. На окнах, подоконниках они лепили себе гнезда. А сейчас их в городе практически нет.
В маленьких городках, селах они остались, а из мегаполисов ушли. И опять-таки причин мы не знаем, - вздыхает Дмитрий.
Так бывает. Что-то, что ты считал вечным, незыблемым и само собой разумеющимся, вдруг исчезает. И на поверку оказывается хрупким, нежным и беззащитным, как птенец воробья в ладони.
Автор - Дмитрий Жогов
