Комментарий: Триумф и трагедия "черного нала" РПЦ
Патриарх Кирилл добился полного выхода РПЦ и других конфессий из-под финансового контроля. Это еще один шаг к будущему кризису официальной религии в России, считает Константин Эггерт.
В России стало еще одной монополизированной "отраслью" больше. Владимир Путин подписал указ, который определяет понятие "паломник" и "паломническая поездка". Короткий документ фактически отдает организацию посещений святых мест в исключительное ведение религиозных общин или уполномоченных ими структур.
Значительная часть туристических агентств, работавших с паломниками, теперь либо лишатся доходов, либо должны будут встроиться (попросту говоря - делиться) с двумя главными организаторами таких поездок - Русской православной церковью (РПЦ) и советами муфтиев. Ведь российские мусульмане тоже ездят поклониться святым местам в Саудовскую Аравию.
Лоббизм патриарха Кирилла
Главным лоббистом этого решения правительства был патриарх Кирилл. Он же добивался (и добился) того, что религиозные организации могут не подавать налоговую отчетность и платить своим сотрудникам столько, сколько захотят, а не столько, сколько полагается по Трудовому кодексу. "Паломническое" постановление, по сути, завершает превращение основных российских конфессий (точнее, их руководящих структур) в огромные и бесконтрольные фабрики по сбору и отмыванию "черной наличности".
Структура РПЦ - строго иерархическая, напоминающая военную. Рядовой приходской священник (часто воспитывающий несколько детей) в ней совершенно бесправен, не имеет четко определенной зарплаты, его служебные обязанности безграничны. От нового решения Кремля он не выиграет.
Наоборот, собирая паломников-прихожан, будет вынужден объяснять им, почему у них практически нет выбора, как ехать и сколько за это заплатить. Говоря на бизнес-жаргоне, руководство РПУ станет главным, так сказать, бенефициаром созданной при активном участии патриарха системы.
Сколько в России верующих?
Русская православная церковь, в отличие от других конфессий (например, ислама) - самая многочисленная религиозная община страны. Представители РПЦ любят говорить, что православных в стране едва ли не восемьдесят, а то и сто миллионов. Однако статистика, да и мой личный опыт простого прихожанина, показывает - на деле людей, живущих активной христианской жизнью, регулярно читающих Священное писание, причащающихся хотя бы раз в месяц, регулярно посещающих воскресные службы, очень немного.
По статистике "Левада-центра", их число никогда не превышало десять, максимум двенадцать процентов от тех, кто называет себя православными. Разумеется, посещение храма - личное дело каждого. Как и пожертвование в пользу церкви. Но столь незначительное число активных верующих создает проблему для церковной структуры, обремененной большим количеством недвижимости и видящей себя одним из символов российской государственности - ей просто не хватает денег.
А бедной церковная иерархия быть не хочет. Еще будучи митрополитом Калининградским и Смоленским, нынешний предстоятель одним из первых увидел эту проблему вскоре после окончания первого религиозного бума конца 80-х-середины 90-х. Выбивание государственных льгот и строительство церковной вертикали власти стали главной составляющей его деятельности как митрополита, а затем и патриарха.
Церковная вертикаль в России
Достаточно поговорить с любым приходским священником, чтобы понять, как работает эта вертикаль. Каждый месяц каждый приход отдает определенную сверху сумму в конверте благочинному церковного округа. Тот несет более толстый "окружной" конверт епископу, епископ - митрополиту, митрополит - в Москву.
Плюс существуют государственные подряды на ремонт и реставрацию, которые часто получают близкие к церкви структуры. Ну, и православные (и не только) бизнесмены никогда не откажут губернатору, главе республики, правительства, президенту, если их попросят помочь церкви. Недаром патриарх регулярно занимает верхние строчки в неформальных рейтингах лоббистов, которые составляют российские деловые издания.
Похожая история и у мусульман - но с поправкой на то, что иерархии в исламе нет, поэтому и распределение средств идет несколько иначе. Да и жертвуют верующие-мусульмане чуть активнее православных. Но то, что вся эта система подвержена коррупции, вне зависимости от конфессии, не подлежит сомнению.
Воинствующий атеизм - будущее России?
Политическому режиму это положение дел обеспечивает абсолютную лояльность официального руководства главных конфессий России и его, руководства, абсолютную управляемость. Непрозрачность финансовых дел - всегда отличный повод для вмешательства госструктур. Разумеется, если и когда эти структуры захотят вмешаться.
В обмен на возможность, так сказать, кормиться, официальные религиозные структуры полностью поддерживают политику Кремля и активно участвуют в строительстве государственной идеологии, основанной на несвободе и всесилии госаппарата. При этом с юридической точки зрения государство остается светским: оно выделяет средства только на реставрацию церквей и монастырей, которые считаются памятниками истории и архитектуры, и поддерживает социальные программы (которых, нужно отметить, немало).
Все это видит общество. Поднявшаяся в последние годы в крупных городах волна воинствующего атеизма, особенно среди молодежи и представителей среднего класса, во многом связана именно с тем, что люди отвергают лицемерие и стяжательство тех, кто призывает к аскетизму и духовности.
Иерархия РПЦ не обращает внимания на это меньшинство, считает его группой скандалистов и снобов, которых финансируют Госдеп и Сорос. Но это большая ошибка. Лозунги и взгляды протестовавших в мае против строительства храма святой Екатерины в Екатеринбурге - прообраз того, каким будет отношение значительной части общества и, вполне возможно, новой, постпутинской власти к официальной религии вообще и Русской православной церкви в частности.
Единственным выходом из этой коррупционной ловушки стало бы признание того, что погоня за числом номинально верующих и статусом разрушает церковь (и, в меньшей степени, официальные структуры других конфессий). Проще говоря, лучше быть беднее и независимее, зато более уважаемым и свободным. Но никаких признаков этого я пока не вижу. Боюсь, время краха нынешних официальных церковных структур неумолимо приближается.
