Посадить до выборов: первые приговоры за протесты 27 июля
В Москве прошло сразу несколько заседаний по так называемому "московскому делу". Корреспондент DW следила за судьбами обвиняемых в Тверском и Мещанском судах.
3 сентября в Москве в ускоренном порядке рассмотрели сразу несколько уголовных дел, относящихся к акциям протеста 27 июля. Тогда демонстранты вышли на улицы с требованием допустить на выборы в Мосгордуму оппозиционных кандидатов в депутаты. В итоге не только задержали более 1300 человек, но и начали уголовное преследование против 19 из них. А само дело, по аналогии с "болотным" в 2012 году, назвали "московским".
С утра в здании Тверского и Мещанского судов (они объединены) собрались десятки журналистов и слушателей. В первой половине дня должны были рассмотреть дела четверых мужчин, обвиняемых в насилии в отношении представителей власти (ч. 1 ст. 318 УК РФ).
Данила Беглец: "Я не был ни на каком митинге"
Первым рассматривали дело 25-летнего предпринимателя Данилы Беглеца. Он родился в Молдавии, но перебрался в Россию, получил гражданство и открыл небольшой бизнес по производству "парящих" кроватей. Свою вину обвиняемый признал, поэтому заседание проходило в особом порядке, без исследования доказательств.
За происходящим Беглец наблюдал из стеклянного "аквариума". До начала заседания он приветливо махал друзьям и переглядывался с матерью. Когда же вокруг расставили камеры для протокольной съемки, он перестал улыбаться, натянул на голову капюшон своей серой спортивной кофты и закрыл лицо руками.
Полицейский Никитин, которого Беглец на митинге "схватил за запястье левой руки, сильно сдавив", и тем самым причинил боль, в суд не пришел. Был на службе. В качестве извинения Беглец еще накануне перечислил тому 10 тысяч рублей на депозит ГУ МВД. Как компенсацию морального вреда. Что сделал полицейский с этими деньгами, неясно, но прокурор посчитала, что это смягчающее обстоятельство.
Чтобы собрать дополнительные положительные характеристики, адвокат Станислав Рыбинский попросил выступить свидетелями бизнес-партнера Беглеца Евгения Аксютенко и маму, Людмилу Беглец. "Жизни без него не вижу дальше, он очень нужен своим детям, - сказала женщина. - Прошу еще раз прощения и молю вас. Он вырос без отца, я не хочу, чтобы его дети были без отца. Он никогда никуда не пойдет, я знаю это". Беглец тихо заплакал.
Наличие на иждивении не только матери, но и двух малолетних детей и безработной гражданской жены прокурор тоже посчитала смягчающим обстоятельством. Однако поставила в упрек Беглецу, что на участие в митинге он нашел время, а оформить отцовство на младшую дочку - нет.
Беглец ни с кем не спорил, лишь просил не назначать ему реальный срок наказания, чтобы не бросать семью без кормильца.
"Я чистосердечно раскаиваюсь. Готов внести компенсацию за вред. Я не был ни на каком митинге, я был на встрече со своим партнером"... - ему не удается закончить фразу, его перебивает адвокат и просит лишь признать вину.
Ранее, еще на предварительном заседании, Беглец утверждал, что 27 июля шел по проспекту Сахарова. Там он увидел задержания, подошел, чтобы поднять валявшиеся на земле наушники - их якобы уронил человек, которого задерживали. Беглец хотел отдать их полиции, но его самого задержали. В версии обвинения задержание произошло немного в другой части города, на пересечении Камергерского переулка и улицы Большая Дмитровка. И Беглец не шел мимо, а напал сзади на сотрудника полиции.
В итоге суд приговаривает Беглеца к двум годам исправительной колонии общего режима.
В это время двумя этажами выше, в таком же особом порядке, выносили приговор другому фигуранту "московского дела" - 25-летнего техника Ивана Подкопаева. У него та же, что и у Беглеца, уголовная статья. По версии следствия, Подкопаев распылил перцовый газ в сторону силовиков во время акции 27 июля. Он признал свою вину, за что судья приговорил его к 3 годам исправительной колонии общего режима.
Дело Кирилла Жукова: 4,5 года за "боль в подбородке"
Двух других фигурантов "московского дела", Евгения Коваленко и Кирилла Жукова, также обвинили в применении насилия к представителю власти (часть 1 статьи 318 УК). Свою вину они не признали, и их заседания длились с утра до позднего вечера, с показаниями свидетелей, потерпевших и прениями.
Поддержать 28-летнего Кирилла Жукова пришли более полусотни человек, включая поэта Льва Рубинштейна, представителей иностранных посольств и задержанных накануне за акцию 31 августа юриста ФБК Любовь Соболь и муниципального депутата Илью Азара.
Жукова судят за то, что он дотронулся до забрала шлема стоявшего в оцеплении нацгвардейца Аскарбека Мадреймова. "Он подошел ко мне, попытался ударом снести с головы шлем, удар по забралу, от которого у меня откинулась голова назад. Я почувствовал боль в подбородке. Потом Жуков попытался ударить товарища справа от меня. На лице его я видел только ухмылку. Он не пытался привлечь мое внимание", - сказал Мадреймов в суде. Жуков возразил, что не ударял нацгвардейца, а лишь хотел привлечь внимание к разбитой голове муниципального депутата Александры Парушиной.
Мадреймов и другие свидетели-нацгвардейцы отрицали, что видели женщину с разбитой головой или вообще хоть кого-либо раненного. Зато боли в подбородке, из-за которой прокурор попросила 4 года и 6 месяцев колонии, посвятили почти все заседание. Прокурор, судья и адвокат поочередно уточняли у потерпевшего и его руководства, как устроено забрало шлема и как оно крепится.
Оказалось, что следствие посвятило шлему отдельный эксперимент. Проверяли, могло ли движение Кирилла Жукова по поднятию забрала у нацгвардейца причинить тому физическую боль.
Решение по этому делу судья обещала огласить 4 сентября в 12:00. В тот же день огласят приговор 48-летнему Евгению Коваленко. Прокурор попросила 5 лет реального срока за то, что он кинул мусорку в сторону бойца ОМОН, задерживавшего демонстрантов. Он так же признает свою вину.
