«Мы жили по воровским законам. Иначе там не выжить». Фельдшер из Павлополя два с половиной года провел в подвалах «ДНР»

Александр Попов провел в плену два с половиной года. Он работал фельдшером в Павлополе. В 2015 году ему позвонили из Новоазовска знакомые медики и сказали: Саша, нам тут по гуманитарке много медикаментов привезли, приезжай - поделимся с твоим фельдшерским пунктом. Александр Попов с женой сели в машину и поехали в Новоазовск. А его там уже ждали. Схватили и кинули в подвал. Жену продержали сутки и отпустили, а Попову пришлось провести в подвалах МГБ ОРДО больше двух лет.

Поселковый голова Павлополя Сергей Шапкин рассказывал журналистам, что причиной задержания Попова стал короткий комментарий о жизни в Павлополе в серой зоне, который он дал 5 каналу. Сергей Шапкин упрекал журналистов, что они расспрашивают местных и подвергают тем самым опасности.

На самом деле причина захвата в плен Александра Попова была иной.

Дочь Александра Попова работает в мариупольской полиции. Она расследовала контрабандную схему, связанную с оккупированными территориями. Люди, заинтересованные в сохранении этой схемы и финансовых потоков, угрожали ей. И когда результата не добились, решили надавить по-другому - через отца.

Александр Попов был освобожден 27 декабря 2017 года в результате самого масштабного обмена, произведенного между Украиной и Россией. Тогда украинские власти смогли добиться согласия от Кремля обменять 74 украинских заложника на 237 россиян, осужденных украинским судом, и украинцев, воевавших на стороне России.

После освобождения Александр Попов вернулся в Павлополь.

Мы встретились с ним в маленьком павлопольском магазине, который, на самом деле, заслуживает отдельной истории. Маленькая улыбчивая Наталья Ивановна, хозяйка магазинчика, за последние годы стала настоящим символом украинского Павлополя. Ее торговая лавка работала даже тогда, когда торговать было нечем, и она просто раздавала людям то, чем делились с местными украинские военные.

Мы сидели на деревянных лавках, которые хозяйка вытянула из подсобки, и говорили о том, о чем нельзя говорить без боли. Чтобы никто не мешал, на дверь повесили табличку «закрыто». И только взрослым «мальчикам» в военной форме Наталья Ивановна отказать не могла.

«Вам чего мальчики? Сигареты? А зайдите минут через 20-ть. Времени нет? Ну так заходите сейчас, конечно...»

И пока она суетилась у кассы, Александр Попов рассказывал свою историю.

- Я фельдшером работал. Когда обстрелы начались, приходилось помощь при ранениях оказывать. А оказывать нечем. Ну и через Красный Крест поехал в Новоазовск получать медикаменты. Взял супругу, и поехали. А там меня главврач ждал. Он позвонил в МГБ, что я еду. Мы только подъехали к больнице, как сразу к машине подошли люди, попросили у меня паспорт. Фамилию прочитали и скрутили, мешок на голову натянули и повезли куда-то.

Жену помучили, поиздевались, но через сутки отпустили. Был заказ. Сказали: нужен только он.

Через три дня я очутился в подвале в Макеевке.

Обменяли меня в 2017 году. И знаете, что я вам скажу, грех, наверное, такое говорить, но люди в том списке на обмен очень разные были. Некоторые такие негодяи, что я бы их сам расстрелял, и рука не дрогнула б. А тут они герои, по телевизору выступают...

Фото - Левый берег

А если бы вы знали, сколько настоящих патриотов Украины продолжают сидеть в тех подвалах с надеждой на обмен. Тех, кто воевал за Украину, кто пострадал за Украину. Они сидят уже по 5 лет в подвалах, куда ни Красный Крест не допускают, ни ОБСЕ - никого. Я сколько там сидел, ни разу не было никого из международных миссий. За 2,5 года получил пачку туалетной бумаги от гуманитарной помощи. Вот это и все.

Фото - Левый берег

- А сколько людей, по вашей оценке, продолжают удерживать в подвалах «ДНР»?

- Сложно сказать. Ну вот когда я в СИЗО в Донецке сидел, там оно рассчитано было на 2 тысячи человек. Но у нас на нарах, рассчитанных на четверых, сидели по 8 человек. В 2 раза больше. Вот и считайте.

А сколько в подвалах - даже предположить невозможно. Знаете, как к нам туда людей заталкивали? Приоткрывали на 20 см дверь, чтобы никто не видел, кто заталкивает, кого заталкивают, впихивали человека с мешком на голове, чтобы не видел ничего, и быстро захлопывали.

Подвалы - это бетон, штыри металлические. Не отапливается.

Но мне повезло, меня и еще одного человека из Безыменного этапировали оттуда в ИВС (изолятор временного содержания) в Макеевке. Человека этого в Безыменном задержали, но он работал на «Азовстали». Тоже потом в списки обмена попал. Освободили его.

В ИВС получше были условия. Нас, "осужденных за шпионаж", держали отдельно от пленных украинских военных. А для них отводили отдельные бункеры и писали на них «укры». С ними очень жестоко обращались. Редко кто из охранников мог подойти и сказать «Хохлы, держитесь!» (была пара человек таких, нормальных). Чаще человеческого отношения не было.

Нас, правда, работать не заставляли (нас - это тех, кого обвиняли в шпионаже в пользу Украины). А вот тех украинцев, кто в отдельных этих бункерах, тех вывозили на работы. Наши же бывшие СБУшники, которые на сторону "ДНР" перешли, и вывозили. В аэропорт их возили, из-под плит обрушенных трупы доставать заставляли.

А потом начали собирать нас всех, - и тех, кто за шпионаж, и военных - в одно место. Потому что мест стало не хватать в камерах.

Камеры крошечные, головой в одну стенку упираешься, а ногами в другую. Утром встаешь - а на полу лед.

Местным - донецким, макеевским - было полегче. Им родные передавали продукты, теплые вещи. А мне кто передаст? Дочь в полиции работает, ей сюда нельзя. Жена после подвала тоже не въездная. Ни по телефону поговорить, ничего нельзя. Никакой связи.

Кормили ужасно. Лук когда давали, так мы ему радовались, как деликатесу.

Блатные нормально к нам относились. Но в один день смотрящие их вызвали и сказали: если будете помогать украинцам, мы вам жизнь здесь перекроем.

Правда, был один нормальный смотрящий. Он говорил: за решеткой - война, а здесь мы все равны. И за нас, украинцев, стоял горой. Ну так он за это все время в карцеры попадал.

Вообще, нам там всем приходился жить по тюремным законам. По-другому не выжить.

- А когда совсем плохо было, о чем думали, на что надеялись?

- Только на обмен. Так тяжело было. Я ведь ничего не знал о близких, что с ними, что с женой. Говорили всякое между нами. Мол, надо деньги платить, чтобы СБУ внесла тебя в список на обмен. Но я ничего не платил. Знаете, я до последнего не верил, что обменяют. И поверил уже только тогда, когда увидел блокпост с украинскими флагами. Что почувствовал в этот момент, не смогу сказать.

Сегодня Александр Попов всеми силами пытается вернуться к мирной жизни. Пока не очень получается. Работы нет. Фельдшерский пункт в Павлополе закрыт. Пенсию ему не платят из-за бюрократических проволочек. Здоровье подорвано, нужна операция.

Но он дома, а это уже хорошо.