Лев Пономарев о конфликте с ФСБ, "Новом величии" и штрафах "иноагента"

Глава движения "За права человека" Лев Пономарев рассказал DW о преследовании его правозащитной организации в РФ, противостоянии с ФСБ и о стратегии защиты по иску о ликвидации.

В феврале 2019 года движение "За права человека" (ЗПЧ) и фонд "В защиту прав заключенных", возглавляемые правозащитником Львом Пономаревым, были внесены Минюстом РФ в реестр "иностранных агентов". С тех пор суд неоднократно накладывал в этой связи на движение "За права человека" и лично Пономарева штрафы в размере нескольких сотен тысяч рублей "за нарушение административного законодательства". Чаще всего причиной санкций становилось отсутствие упоминания о присвоенном организации статусе "иноагента" - кроме прочего, в статье правозащитника в "Новой газете", на странице движения в соцсети Facebook и личном блоге Пономарева на сайте радиостанции "Эхо Москвы".

15 октября "За права человека" получило от Минюста РФ копию административного искового заявления в Верховный суд РФ о ликвидации организации "за неоднократные", по мнению министерства, "нарушения законодательства". Одной из главных претензий Минюста было при этом несоответствие устава движения, принятого на последнем съезде в 2014 году, поправкам в Гражданский кодекс РФ, вступившим в силу через некоторое время после проведения съезда. Судебное заседание по вопросу о ликвидации одного из старейших в России правозащитных движений назначено на 14 ноября.

В интервью DW глава движения "За права человека" Лев Пономарев рассказал об отличиях ЗПЧ от других правозащитных организаций в России, причинах его преследования и о стратегии защиты по иску о ликвидации движения.

Deutsche Welle: Лев Александрович, работа движения "За права человека" никогда не была легкой. Однако в последние месяцы преследования заметно ужесточились. Как вы думаете, с чем это связано?

Лев Пономарев: Начало и продолжение преследований я связываю с одной организацией: ФСБ. Я знаю многие правозащитные организации. Они работают очень хорошо, но работают в офисе. То есть принимают граждан, составляют юридические документы, идут в суды, обращаются в Европейский суд по правам человека, делают аналитические доклады. Это огромная и важная работа. В то же время особенность моего движения и, может быть, моя лично состоит в том, что я организую общественные кампании в защиту людей, связанных с каким-то резонансным делом.

- Например, делом "Нового величия"?

- Год назад я начал защищать фигурантов дела "Сети" (признана в России террористической и запрещенной организацией. - Ред.), почти одновременно с этим - дела "Нового величия" и делал это, привлекая большое общественное внимание. Я объединил родителей фигурантов этих дел в отдельную сеть. Они стали отдельной общественной организацией и тоже стали привлекать внимание. Именно я организовал несколько пресс-конференций вокруг этих дел, привлек правозащитников, которые стали высказываться на эту тему. В итоге дело "Нового величия" стало в Москве очень популярным, все знают, что оно было сфабриковано и возникло на основе провокации. Что касается дела "Сети", то там жестоко пытали пять человек, которые в итоге дали признательные показания против себя и своих друзей.

Сейчас это стало широко известно благодаря процессу, который идет в Пензе (в Пензе рассматривается дело семерых фигурантов дела "Сети", дело еще двух фигурантов выделили в отдельное производство и передали в Московский окружной военный суд. - Ред.). Там существуют уже десятки судебных протоколов, в которых зафиксированы пытки, произведенные сотрудниками ФСБ. Такого в России еще не было. Общество уже обращает на это внимание, и мы должны добиться, чтобы фигурантов дела "Сети" не осудили. Особенно это касается Дмитрия Пчелинцева и Ильи Шакурского, которым вменяют в вину организацию террористического сообщества, за которую грозит до 10 лет тюрьмы. Позорно, когда в XXI веке ФСБ выбивает показания электрическим током.

- Существуют ли другие дела, которые могли привести к усилению давления на движение "За права человека"?

- Кроме дел "Сети" и "Нового величия", это наша общественная кампания против преследования "Свидетелей Иеговы". Это организация, разрешенная во всем мире. Только в тоталитарных странах ее подвергают преследованиям. Еще одна причина, которая увеличила мою "вину" перед этой замечательной организацией (ФСБ. - Ред.) - моя деятельность по защите прав мусульман, многих из которых обвиняют в членстве в так называемой организации "Хизб ут-Тахрир", выступающей за мирное построение всемирного исламского государства. Лично мне их идеи не близки, я вообще человек не религиозный. Но им дают сроки до 24 лет. Это раковая опухоль на правовой системе России. Если позволить, чтобы мирным людям давали по 24 года, то потом к такому же сроку "подтянут" и всех остальных, в том числе политических заключенных. На сегодняшний день по делу "Хизб ут-Тахрир" осуждено в общей сложности около 600 человек. На апелляционных процессах, которые как раз сейчас идут в суде, все приговоры оставляют в силе. В связи с этим я тоже поднимаю большую общественную кампанию.

- Другими словами, вы считаете, что ЗПЧ и вас лично подвергают гонениям за то, что вы защищаете права людей, находящихся в конфликте с ФСБ, и занимаетесь религиозными вопросами?

- Именно так. Что касается "Свидетелей Иеговы", то в этом деле есть лоббирование со стороны патриарха (РПЦ. - Ред.), но и без ФСБ тут не обошлось.

- Большинство штрафов, наложенных на вашу организацию, связаны с отсутствием упоминания о статусе "иноагента". Сталкиваются ли другие правозащитные организации в России с подобной проблемой?

- Раньше у нас существовали "заповедные леса", в которых на иностранных агентов не охотились. Например, в интернете раньше не надо было обязательно следить за тем, чтобы рядом с названием какой-то правозащитной организации в скобках писалось, что это "иностранный агент". Сейчас на примере "За права человека" проявляется новая тенденция. Меня штрафуют, даже когда третьи лица упоминают о движении в соцсети Facebook без указания его статуса "иноагента". Тут же пишется донос, и нас штрафуют. Бороться с этим практически невозможно.

- Общая сумма штрафов, которые вам предстоит выплатить по решению суда, составляет уже почти два миллиона рублей. Можно ли сказать, что движению "За права человека" в подобной ситуации грозит банкротство, даже без иска Минюста о ликвидации?

- Нет, скорее всего, я собрал бы эти деньги. Потому что сочувствующих много. Я уже выплатил два штрафа по 300 тысяч рублей. Еще один штраф я надеюсь выплатить в ближайшее время.

- Как вы собираетесь защищаться против иска Минюста о ликвидации движения?

- Движение "За права человека" - не единственное преследуемое в России. У нас есть "Голос", который ликвидировали, но он нашел возможность существовать. "Комитет против пыток" был ликвидирован - и нашел возможность существовать. Я думаю, что тоже найду возможность продолжать свою работу. Но, прежде всего, я буду судиться, в том числе в Верховном суде.

У нас сейчас ведутся несколько процессов, в том числе по законности самой первой проверки (на которой были выявлены несоответствия устава движения поправкам в Гражданский кодекс. - Ред.). Если мы выиграем это дело, то все остальное рухнет, хотя это, конечно, маловероятно. Пока я доволен реакцией общества на угрозу закрытия моей организации. Нам поступает много звонков, записывают видео.

- Что произойдет в случае ликвидации с другими возглавляемыми вами организациями, например "Горячей линией" и фондом "В защиту прав заключенных"?

- Эти две организации не являются общероссийскими и пока не будут ликвидированы.