Виталий Портников: Скипетр и скафандр
Сейчас уже довольно трудно вспомнить, как воспринимались 20 лет назад итоги президентских выборов, на которых предсказуемую победу одержал Владимир Путин. Вспомнить не с точки зрения газетных заголовков, а с точки зрения настроения, обычного настроения людей, голосовавших на этих выборах или за ними наблюдавших.
Граждане в большинстве своем воспринимали эти итоги просто: вместо старого немощного Ельцина, досиживавшего второй срок после операции шунтирования, будет молодой, энергичный преемник, самим же Ельциным рекомендованный, - вот, кстати, еще и почему Примаков, историю болезней которого на протяжении нескольких месяцев рассказывал своим зрителям Первый канал, не имел в этой конкуренции никаких шансов. А наблюдателям победа Путина казалась естественной кульминацией клановой борьбы, победой ослабевшей, но непобежденной семьи Ельцина над номенклатурными группами, поверившими, что они сами, без согласования с этой самой семьей, смогут договориться о преемнике.
Но самое главное - мало кому казалось, что это навсегда. Россияне еще не забыли время "гонок на лафетах", когда генеральные секретари сменялись с невозможной для Советского Союза скоростью, замену Горбачева Ельциным, постоянную политическую конкуренцию - когда для победы Ельцина на президентских выборах в 1996 году пришлось объединять олигархов. Да и Путину было не так уж просто победить и обеспечить успех на парламентских выборах спешно созданной под нового лидера партии проходимцев - для этого пришлось подключать всю оставшуюся у ельцинского семейства государственную пропагандистскую машину, об обострении ситуации на Кавказе я уже и не вспоминаю.
Представить себе, что вся эта бесконечная борьба сменится новыми десятилетиями унылого брежневского застоя без Брежнева, было тогда совершенно невозможно. Политические комментаторы и вовсе в это не верили: куда могла исчезнуть пресловутая клановая конкуренция, тем более в ситуации взаимной ненависти оппонентов. Тогда путинское "Единство" было готово к союзу с коммунистами, только чтобы не допустить к парламентским должностям выдвиженцев Примакова и Лужкова, а молодой Володин, лидер главной оппозиционной фракции в Думе, обличал олигархическую власть. Нет, не вспомнили?
Но начавшееся в 90-х политическое извержение на самом деле уже закончилось, лава застывала, и богатеющие надсмотрщики гигантского концентрационного лагеря размером с Россию уже готовы были загнать его обитателей в образовавшиеся после землетрясения пустоты, снабдить телевизорами и поделится небольшой частью награбленного, чтобы сидели тихо и забыли о том, что вулкан может бурлить.
Похоже, что и сам Путин уже забыл об этом и уверовал, что под его ногами твердая почва и что следующее двадцатилетие будет гораздо проще и спокойнее предыдущего. Но вот только начал он это свое новое двадцатилетие в инфекционной больнице, под истошные крики пропагандистов: берегите Путина, если он заразится, всем нам крышка. И это - правда застоя. Система Ельцина смогла устоять и мутировать, потому что выстраивалась и укреплялась в выздоравливавшей стране, желавшей перемен, она опиралась на надежды. Системе Путина не пережить Путина, потому что выстраивалась она в стране заболевшей и к переменам не склонной, никаких надежд не питающей. У адептов этой системы надежда одна - Путин, который должен обмануть Бога и править вечно. Пусть и облаченный в скафандр.
И этот путинский скафандр - еще одно напоминание о том, как слаба система, замкнутая на одного человека и не предполагающая перемен - даже если она кажется сильной и длится десятилетиями.
