"Усиление" переговорной группы в Минске. Мастер-класс от Украины, как самим загнать себя в угол
Мария Кучеренко
Концепция Ермака-Резникова относительно «усиления» украинской делегации в ТКГ имеет несколько измерений. Первое - это измерение, касающееся привлечения к переговорам глав парламентских комитетов, их заместителей, заместителей министров. Второе - привлечение вынужденных переселенцев к работе в подгруппах ТКГ.
В случае первого измерения глава ОП Андрей Ермак мотивировал свою идею тем, что «переговорный процесс не может продолжаться вечно», и что повышение статуса украинского представительства в формате ТКГ приведет к тому, что РФ пойдет на зеркальные меры.
Эта надежда - нечто сродни веры в «синхронный и зеркальный отвод сил и средств» на трех пилотных точках, который на практике не являлся таковым. Ждать от России аналогичных мер в рамках ТКГ, когда на Старой площади продолжают генерировать варианты дистанцирования от истинной роли РФ в конфликте через различные «механизмы прямых переговоров» (не только печально известный Консультативный совет, но и различные вариации на тему в виде требования согласовать украинское законодательство с представителями НВФ здесь и сейчас, дополнительные инициативы «по прекращению огня», под которыми РФ подразумевается необходимость установления прямых контактов между несуществующей «СЦКК ЛДНР» и украинским военным командованием в случае нарушения режима тишины и т. д.), было бы более чем наивным.
Формулировки, использованные главой ОП, читаются так, будто проблема с выполнением Минских соглашений действительно в недостаточно высоком представительстве украинской стороны, а не в том, что РФ и подконтрольные ей НВФ не прекращают эскалации на линии фронта
Не говоря уже о том, что такая расстановка акцентов украинской стороной может быть трактована двояко: вместо очевидно подразумеваемой ОП попытки «продемонстрировать огромную волю Украины к политическому урегулированию» этот сигнал легко может быть считан как попытка возложить на украинскую сторону дополнительную ответственность за отсутствие прогресса в выполнении Минских соглашений. Формулировки, использованные главой ОП, читаются так, будто проблема с выполнением Минских соглашений действительно в недостаточно высоком представительстве украинской стороны, а не в том, что РФ и подконтрольные ей НВФ не прекращают эскалации на линии фронта и проводили незаконные «выборы» на оккупированных территориях в 2018 году (а по Минским соглашениям выборы в ОРДЛО могут проходить только и исключительно по украинскому законодательству).
Кроме того, действия ОП, направленные на предельную формализацию процесса переговоров в ТКГ (и речь идет не только о повышении уровня нашего представительства, а и о согласии Резникова на формализацию ТКГ, о котором он говорил в своих интервью), способствуют перенесению обсуждения политических вопросов, связанных с урегулированием, в ТКГ. Хотя в целом любые сколько-нибудь серьезные политические шаги Украине куда выгоднее обсуждать в нормандском формате. И такой перенос - это именно то, чего очень долго добивалась РФ, и что было озвучено ею и через неофициальные «голоса» тамошних think-tankов, и устами министра иностранных дел Лаврова.
Второе измерение, с участием вынужденных переселенцев в работе подгрупп - так или иначе откроет путь для новых манипуляций РФ в части «прямого диалога» между Украиной и ОРДЛО. Ведь совершенно очевидно, что представители НВФ, являющиеся присутствующими, а не стороной переговоров, никуда не денутся с самих заседаний ТКГ. И попытка мотивировать присутствие вынужденных переселенцев как «стороны ОРДЛО, с которой мы будем вести политический диалог», описанный в п. 12 Комплекса мер, никак не отменит этого факта. То есть Украина рискует стать жертвой собственной риторической фигуры: увлекшись спорами о семантике слов «представители ОРДЛО», профильный министр Резников и глава ОП Ермак сами не заметили, как заговорили о вынужденных переселенцах в качестве «противовеса НВФ». И именно на этом будут строиться дальнейшие инициативы РФ по продавливанию «прямого диалога между Киевом и Донбассом в рамках ТКГ».
Позиция, изложенная в «протоколах Ермака» от 11 марта - это ровно то, на чем РФ будет настаивать и дальше. Причем, как стало ясно уже по итогам заседания ТКГ 26 марта, вопрос о названии этой инициативы не столь принципиален - это может называться Консультативным советом, а может и не носить это раздражающее украинское общество название. Куда важнее для РФ столкнуть украинскую делегацию с необходимостью вести диалог с НВФ. Способ, которым Ермак собирается запутать РФ, скорее запутает самих украинских переговорщиков. И приведет к тому же результату, к которому мог привести Консультативный совет в том виде, который был описан в «протоколах Ермака», только несколько позже. Разумеется, в том случае, если эти инициативы с привлечением переселенцев будут реализованы.
Способ, которым Ермак собирается запутать РФ, скорее запутает самих украинских переговорщиков. И приведет к тому же результату, к которому мог привести Консультативный совет в том виде, который был описан в «протоколах Ермака», только несколько позже
В целом, остается неясным, почему украинские переговорщики решили читать Комплекс мер с конца - а именно с 13 и 12 пунктов, в которых и идет речь о новых подгруппах в рамках ТКГ, и о диалоге с представителями ОРДЛО. Разумнее было бы вернуться к чтению этих договоренностей с начала, с п. 1 - о прекращении огня. Не даром в тексте этих (со многих сторон несовершенных) документов первой идет безопасность.
Мария Кучеренко, руководитель проектов Центра исследования проблем гражданского общества
