Сексуальные домогательства в немецких вузах: как это бывает
История о домогательствах в МГУ имела эффект разорвавшейся бомбы. Уполномоченная по вопросам равноправия Свободного университета Берлина восхищается мужеством российских студенток. А если бы такое произошло в Германии?
История о домогательствах на филологическом факультете МГУ вызвала колоссальный резонанс в России. Увольнение преподавателя, отказ руководства вуза проводить проверку, обсуждение в социальных сетях и угрозы пострадавшим...
А что было бы, если бы подобная ситуация возникла в Германии? За ответом мы обратились к уполномоченной по правам женщин и вопросам равноправия Свободного университета Берлина (Freie Universit?t Berlin), руководителю исследовательского центра Margherita-von-Brentano, Хайке Пантельман (Heike Pantelmann).
DW: Госпожа Пантельман, сексуальные домогательства в немецких вузах... Что вам известно об этом?
Хайке Пантельман: Есть очень большое исследование федеральной Антидискриминационной службы (Antidiskriminierungsstelle des Bundes), проведенное в 2015 году. Оно как раз посвящено теме сексуальных домогательств и насилию в немецких университетах. Если резюмировать, то вывод звучит так: эти преступления в немецких высших учебных заведениях стали ужасающей "нормой".
- То есть эта проблема знакома каждой второй студентке в Германии. По данным на 2015 год. Прошло уже пять лет. За эти годы движение MeToo, которое началось с громкого скандала вокруг Харви Вайнштейна и сексуальных домогательств в Голливуде, многого добилось.
- Я вот совершенно не уверена в том, что в Германии ситуация сильно изменилась в тех пор. Возможно, движение MeToo имело такой эффект в США, но у нас я вижу, что его действие было достаточно ограниченным. В медийном пространстве - да, но в целом в Германии ситуация не улучшилась.
- Тогда попробуйте оценить ее по шкале от " " " ". Какую бы оценку вы дали?
- Это сделать очень сложно, я не знаю, что для вас "плохо". Есть общеевропейское исследование. Оно говорит о том, что примерно 54 процента студенток становились жертвами сексуальных домогательств или насилия в университете. Это очень высокий процент! Если это явление есть в обществе, то оно есть и в академической среде.
- Когда что-то происходит, как вы об этом узнаете?
- Мы занимаемся больше исследовательской работой на эту тему, с нашими международными партнерами. И мы знаем, что есть огромный дефицит информации о том, куда можно обратиться за помощью. Среди студентов бытует мнение, что обращаться, по сути, не к кому, если что-то произойдет, и что это особо ничего не изменит, если к кому-то обратиться. Очень мало университетов имеют уполномоченных по таким вопросам. И это имеет свои последствия. Если об этом говорить, но тебя не слышат, то никто и не будет больше пытаться.
- Получается, немецкие вузы нельзя отнести к передовым в борьбе с сексуальными домогательствами?
- Немецкие вузы стараются решить эту проблему. Как общественные организации они обязаны бороться с любой формой проявления дискриминации, но это сложно. В вузах много других проблем. В Германии в целом есть такая склонность: говоря о сексуальных домогательствах и насилии, показывать пальцем на других. Мол, эта проблема есть в других странах. Когда заходит разговор на эту тему, сразу говорят: "Да, в США с этим совсем плохо". А у себя никто не хочет видеть проблему, но это не означает, что вузы совсем ничего не предпринимают. Многие разработали свои положения рекомендательного характера. Тяжело раскачать эту табуированную тему.
- Сколько университетов имеют специальных уполномоченных?
- Специальные уполномоченные по борьбе с сексуальными домогательствами есть только в нескольких университетах. Чаще всего этими вопросами занимаются уполномоченные по равноправию. Такие структуры созданы в каждом университете. Однако я считаю, что случаями с сексуальным насилием должны заниматься специально подготовленные кадры. Этим нельзя заниматься между делом.
- Какие советы вы можете дать?
- Надо сказать, что когда мы говорим о сексуальных домогательствах и насилии, надо понимать, что речь идет не о сексе. Главное здесь - власть: господство кого-то над кем-то. Конечно, сама академическая среда создает предпосылки для возникновения таких ситуаций, так как есть опасность, что кто-то может воспользоваться своим служебным положением. Но все опросы показывают, что все-таки сексуальное домогательство и насилие возникают чаще в среде самих студентов. Конечно, бывают случаи и с преподавателями.
- Как тогда реагируют немецкие университеты?
- Сложно сказать. Это все-таки кадровые вопросы, и они решаются конфиденциально. В других странах часто есть возможность заявить об этом публично. Пострадавшие занимают сразу активную позицию и обнародуют имена. В Германии так поступать не принято. Такими случаями занимается отдел кадров. И вопрос решается на правовом уровне. Стороны дают обязательство о неразглашении деталей дела. Поэтому я не могу вам назвать сенсационных случаев. Была история в Высшей школе музыки, которая вылилась в прессу. Но в целом эти проблемы решаются за закрытыми дверями.
- И если мы не читаем об этом в газетах, это еще не значит, что таких случаев нет?
- Да, именно так.
- Вам, наверное, сложно тогда вспомнить о каком-то конкретном случае из вашей практики...
- Я не могу рассказать ни об одном случае, который бы мне запомнился, но я могу вам обрисовать схему, которая прослеживается снова и снова. И она меня шокирует! Ситуация повторяется от раза к разу: пострадавшая бросает учебу и уходит из университета, а виновное лицо остается. И этот факт меня каждый раз заставляет вздрагивать. Именно жертва принимает решение уйти, так как не видит никакого другого выхода из ситуации...
- Если есть уполномоченные, почему такой исход? Чего не хватает девушкам в Германии?
- Табу, наложенное на эту тему. Женщины, которые об этом говорят, часто слышат в ответ: "Юбка была слишком короткая", "Нечего теперь из себя жертву строить". И тому подобное. Или поведение мужчин начинают возводить в категорию нормы: "Это нормально, мужчины такие". Извините, но не такие! Возможно, некоторые, но не все. Подруги шепчут пострадавшей: "Ну, тебе не надо было, ты могла бы..." Но ведь это структурная проблема! Речь идет о соотношении сил. В университетах купируют эти скандалы, эту тему в целом.
- В России сейчас как раз другая ситуация. История студенток МГУ вызвала большую дискуссию в обществе. Как вы считаете, это правильно - выносить сор из избы?
- Делить все на "черное" и "белое" всегда сложно. Мы много работаем с вузами в Латинской Америке, и я просто не перестаю восхищаться радикальностью, с которой они борются с харассментом. У коллеги в Мексике вуз просто захватили! Студенты оказывают настоящее сопротивление. И то, что история в России стала такой обсуждаемой, говорит о том, что ситуация критичная. Я восхищаюсь такими примерами. Девушки предпринимают что-то. Они не хотят больше молчать!
- Вы часто говорите о девушках в этом контексте. Проблема остается чисто женской?
- Да, чаще всего пострадавшие - именно девушки. И представители ЛГТБ-сообщества. И мы знаем из исследований, что еще женщины с особенностями физического развития часто становятся жертвами.
- Что надо делать? Может, есть некий план действий?
- Превентивные меры - это задача вузов. Они должны принимать меры, а не индивидуум. Важно, конечно, чтобы было куда обратиться: официальная структура. И важно, чтобы проблему не замели. А дальше все зависит от желания пострадавшей. У нас - такая практика. Думаю, в других вузах - похожая ситуация. Если обращаются к уполномоченному по вопросам равноправия, то он дает обязательство о неразглашении тайны. И вместе они идут так далеко, как этого захочет сама пострадавшая. Если девушке было важно просто высказаться, но она не хочет давать ход делу, то это желание для нас - закон. Как видите, все зависит от конкретного случая.
