«Я устал от дебилов - директоров&33;»: Николай Цискаридзе о профнепригодности руководителей Большого театра
Бывший премьер Большого театра Николай Цискаридзе был единственным артистом труппы, публично раскритиковавшим результаты шестилетней реставрации театра и некомпетентность его руководства. Николай провел для тележурналистов экскурсию по театру, показав, на что были потрачены годы работы и средства, выделенные на реставрацию из государственного бюджета: позолоченная пластмасса вместо глиняной лепнины, покрытой сусальным золотом, непроветриваемые гримерки, репетиционные залы с заниженными потолками и т. д. С этой самоубийственной эскапады начался отсчет последних месяцев пребывания Николая в Большом театре. Проявленная артистом инициатива дала неожиданные плоды - в 2012 году 12 деятелей культуры, среди которых были Олег Табаков, Галина Волчек, Алиса Фрейндлих, Марк Захаров и Геннадий Хазанов, написали письмо Владимиру Путину с просьбой уволить генерального директора Большого театра Анатолия Иксанова и назначить на эту должность Цискаридзе. Сам Цискаридзе был не против возглавить Большой театр.
«Я имею необходимое образование, с мозгами, могу это делать, знаю оперу не понаслышке, не засыпаю на ней. К балету имею отношение. Уже к этому моменту я 10 лет был педагогом Большого театра, параллельно с тем, что я был артистом. Все прекрасно понимали, кто я в искусстве. Что мне все роли и награды давали не по блату. Ни у кого не возникало вопроса о том, кто я в этом театре.
Когда прозвучало это предложение, я сказал: да, хорошо, я с удовольствием. А что в этом такого? Все, кто понимает в искусстве, понимали, что у меня все получится. Хотелось, в конце концов, чтобы в этом театре наконец уже кто-то занялся искусством, а не только распилом бюджета и скандалами», - признался артист в интервью Ирине Шихман.
Однако стать руководителем Большого театра Николаю так и не довелось. По понятным причинам он стал объектом травли со стороны руководства и некоторых артистов труппы. Протанцевав 21 год, Николай вспомнил об обещании, данном одному из педагогов, и ушел со сцены на пике своей славы. А пост театрального критика Иксанова в итоге занял театровед Владимир Урин. Однако, покинув Большой, Николай продолжает следить за тем, что там происходит. По словам артиста, никаких изменений в пользу артистов за семь лет сделано не было.
«За семь лет, что я не являюсь артистом Большого театра, а Урин является руководителем, не изменилось ничего. Как артистки балета задевали короной люстры, так они их и задевают. Как репетиционных залов не было - так их по сей день и нет. Их нет. А когда в Москве начинается зной, и у тебя спектакль - тебя в этот момент перекрашивают, используя огромное количество лака, спрея и так далее. А у тебя нет вентиляции. Тебе, мало того, что надо восстановить дыхание, так еще, не дай бог, ты певец. И вот это все оседает в легких. Но никто об этом вообще не думает. Они ремонтируют только свои кабинеты. Для артистов не сделано ничего».
О действующем руководителе Большого театра Владимире Урине Цискаридзе отзывается как о профнепригодном человеке.
«Я недавно прочитал (и очень хохотал) в интервью генерального директора Большого театра, о том, что якобы у нас с ним полемика. Как он может со мной вести полемику? Это смешно. О чем я с ним буду говорить? Он не понимает в профессии. Он не знает музыки. У него нет ни музыкального образования, ни балетного, ни художественного - никакого. Театровед - это не тот человек, который имеет право в театре что-то диктовать».
По мнению Цискаридзе, неэффективный менеджмент трагическим образом складывается на судьбе артистов балета, чей век в профессии несравненно короток.
«Я устал от дебилов - директоров&33; Я устал&33; Ну не станцевал я в этом возрасте то, что мне надо было. И сколько людей не станцевало и не спело, потому что эти козлы просто ничего не делали. Ты не понимаешь, сколько всего я не исполнил&33; Гениально сказал Вицин, что любой артист - это кладбище несыгранных ролей. Еще лучше сказала Раневская, когда ей предлагали писать мемуары: «Это будет книга жалоб без предложений». Да, любой артист может сказать, что не сыграл это, это и это. Но ты не понимаешь - в балете это все катастрофически быстро».
