«На грани жизни и смерти»: истории харьковчан, переболевших COVID-19, - ФОТО

Три истории харьковчанок и их родных, которые переболели коронавирусом. Они рассказали, как протекала болезнь, с какими трудностями сталкивались при лечении и сколько денег пришлось потратить на борьбу с коронавирусом.

Мы собрали три истории харьковчан, которые переболели в разной степени тяжести. В материале мы не указываем названия препаратов, но рассказываем о методах лечения героев. Предупреждаем, что самолечение опасно для здоровья - лучше проконсультируйтесь со специалистами.

Внимание! Материал написан со слов героев, с сохранением подробностей, которые могут вызвать у вас негативные эмоции. Впечатлительным людям советуем не читать.

Ксения, p roject m anager

На COVID-19 я переболела приблизительно полтора месяца назад. Публично не говорила об этом раньше, пока не получила на руки результаты тестов на антитела. Заболели вместе с мужем - один из нас принес вирус с работы. При этом соблюдали социальную дистанцию, носили маску везде, где она могла бы нас защитить. С марта минимизировали все контакты настолько, что не виделись почти ни с кем, кроме семьи (без масок и дистанции). Подозреваем, что дело было в отсутствии маски - нарушили, но соблюдали дистанцию, хотя это не помогло. Ранее носили маску и соблюдали дистанцию, и это помогало. Точно знаем, что в таком формате контактировали летом с заболевшими знакомыми, но сами не заболели.

Первым недомогание почувствовал муж. У него поднялась температура до 38 градусов, и появился кашель. Мы сбивали температуру и меряли сатурацию (прим. - доля насыщенного кислородом гемоглобина относительно общего гемоглобина в крови) - отмечу, что оксигенатор у нас появился значительно раньше, поэтому бежать и покупать его не пришлось. Сатурация была в норме - выше 95%, поэтому я даже стала сомневаться, что это COVID-19. Я при этом чувствовала себя нормально.

Когда в воскресенье температура у мужа не спадала, и стало понятно, что о работе речи быть не может, в воскресенье он поехал к дежурному врачу в свою поликлинику, поскольку номера семейного врача не было, как и поводов для вызова «скорой». Дежурный врач выписала типичный набор лекарств: перечислять не хочу, поскольку не считаю все препараты из списка действенными и нужными с первых дней симптомов - и направила на прием к врачу на следующий день.

Фото - из открытых источников

Мы честно записали мужа в электронную очередь на 10.12, он приехал на прием на такси, в новой маске и с антисептиком, сел подальше от людей и просидел в очереди больше 6 часов. Врач приняла его после 17.00. Он и сказать ничего не мог, поскольку перед ним стояли люди, записанные на более раннее время.

Мне кажется, что в этой ситуации есть проблема электронной системы и ее пользователей - в первую очередь она связана с пациентами, которые не записываются в электронную очередь, ломятся в кабинет без записи и очень часто - без маски. При этом записаться в электронную очередь можно по телефону у администратора больницы. Кстати, на приеме у мужа врачу -ннадцать раз звонили по вопросам поражения 50% легких, двусторонней пневмонии и другим

Врач послушала мужа, его «жесткое дыхание», поставила подозрение на бронхит, дала тот самый «ковидный» список, но не дала направления на ПЦР. Не все из списка я использовала - по советам родных, которые работают врачами. Это касалось двух антибиотиков, витамина С и цинка. Витамин D мы и так начали принимать незадолго до болезни, поскольку ВООЗ советует пить их в нашем регионе в профилактических дозах.

В тему: В харьковских школах возобновили занятия для 5-11 классов: как проходит обучение.

У мужа начала спадать температура - я даже подумала, что это обычная простуда. Он сдал анализы, сделал рентгенограмму и еще дважды побывал у семейного врача по ее назначению. Она поставила ему диагноз «бронхит», но нас успокаивало, что легкие на снимке были чистые, что подтвердила и моя мама-пульмонолог (прим. - врач, занимающийся изучением, диагностикой и лечением заболеваний легких и дыхательных путей).

На следующее утро я не почувствовала запах антисептика. Начала бегать по квартире и нюхать духи, еду, специи, но ничего не чувствовала. Пыталась себя убедить, что это просто заложенность носа, но вспомнила, что вчера вечером свежеиспеченный хлеб тоже не пах. К счастью, вкус оставался полноценным. Но и краску после ремонта в подъезде я не чувствовала. С этого дня я тоже оставалась дома - изредка выходила за продуктами и лекарствами для мужа, при этом всегда была в маске и перчатках.

В супермаркетах часто вынуждала людей, стоящих за мной в очереди, соблюдать дистанцию, просила стать за разметкой - так было и до моего заболевания. Люди часто шикали и закатывали глаза

Дома просидела больше 10 дней - обоняние ко мне так и не возвращалось. За это время выздоровел и муж, но у него был двухнедельный больничный из-за жуткого кашля. На 10-ый день своего заболевания он сдал тест на антитела, а когда пришел результат, в нем было написано «сомнительный».

Все это время успокаивало то, что у нас были нормальные показатели на сатураторе, а еще осознание, что мы не ходили на массовые мероприятия, не навещали друзей и пожилых родственников, носили маску и соблюдали дистанцию. Мы делали все, чтобы не заражать окружающих

Последствие болезни для меня стало еще страшнее, чем сама болезнь. У меня появилась тахикардия (прим. - увеличение частоты сердечных сокращений): в свой первый послекарантинный день я поднялась на второй этаж и поняла, что сердце буквально вылетает из груди. Несколько дней пульс редко опускался ниже 90 ударов в минуту в спокойном состоянии, бывали и 130, и мгновенные 110, когда я просто сидела. Думаю, это еще и потому, что COVID-19 влияет на нервную систему, как именно, пока точно неизвестно, но у многих моих знакомых как минимум появилась усталость, чаще - панические атаки.

Мое лечение было бесплатным, поскольку я не лечилась никакими препаратами. Мужу обошлось в 2,5-3 тысячи гривен, из которых 2 тысячи - это рентгены, тесты на антитела и обычные анализы. Все сдавали в частной клинике, поскольку в государственной были нереальные очереди. Также в эту сумму вошла три поездки на изоляционном такси: до больницы от дома полтора часа пешком и с температурой 38 градусов туда не добраться. В целом лечение обошлось мужу достаточно дешево, поскольку не было воспаления легких - только подозрение на бронхит - и большие суммы ушли на анализы.

Светлана, главный бухгалтер

Мне 47 лет, супругу будет 50 лет. Мы заразились от 21-летнего сына, который ранее переболел коронавирусом, при этом соблюдали карантинные ограничения. После заболевания сына дня через четыре заболел муж, а дней через пять и я. Болезнь проходила в относительно легкой форме: была слабость, головная боль, заложен нос. У супруга была двухсторонняя пневмония. Температуры и кашля в семье ни у кого не было. При этом, когда мужу сделали компьютерную томографию на пятый день после записи, у него обнаружили двустороннюю пневмонию с 10% поражения легких. Если бы мы повременили еще несколько дней, тогда бы уровень поражения легких значительно вырос. На КТ мы пошли по собственной инициативе, учитывая возраст.

На протяжении болезни нас консультировал семейный врач. У сына была сопутствующая услуга после сдачи ПЦР-теста - частная клиника предоставляет бесплатную консультацию инфекциониста. Она проходила только в «Viber», специалист отвечала через 5-6 часов - из-за занятости. Мы с мужем консультировались только с нашим семейным врачом - исключительно через мессенджер. Я ей сразу объяснила, что у меня проблемы с сердцем, у мужа слабое место - легкие. Нам врач ответила, что КТ можно делать по желанию - мы решили сделать. Опирались на советы сестры, которая работает врачом. Во время болезни с мужем ПЦР-тесты не делали - были уверены, что у нас коронавирус. Я сдавала тест уже после лечения, чтобы убедиться, что выздоровела, поскольку контактирую с людьми по работе.

Фото - из открытых источников

У мужа было серьезное лечение - с двумя антибиотиками, гормонами, целым списком лекарств. После нашей болезни уже где-то четыре человека просили список препаратов, которыми мы лечились.

Изначально оба врача - семейный и инфекционист - при легких симптомах (без температуры, одышки, кашля) назначали одинаковые противовирусные препараты, витамин С, кроверазжижающие препараты. Обязательным было обильное питье и промывание носа раз в 2-3 часа, чтобы вымыть вирус. Семейный врач была против использования антибиотика с первого дня, но через шесть дней нам пришлось их применять

Мы пили лекарства, но процесс выздоровления длился долго. Просыпаешься на следующее утро, а тебе опять плохо - и так 5-7 дней подряд. При этом нет ни кашля, ни сильного насморка, ни температуры, но общее состояние ужасное. Я потеряла только обоняние - оно у меня полностью не восстановилось даже спустя месяц после болезни: слабо чувствую запаха кофе и духов. Ощущалась еще сильная тревога на фоне общего благополучия - в один момент заболела вся семья, самоизоляция, нет постоянного контакта с врачами.

Первая неделя была как «раскачка» болезни, вторая - пик: обычно по этой фазе смотрят, какое состояние больного, пойдет ли болезнь на спад или состояние будет ухудшаться. На третьей неделе уже делали тесты - сын ждал результатов бесплатного теста семь дней. Это был результат бесплатного повторного теста из государственной лаборатории, который получает семейный врач.

Лечение для семейного бюджета обошлось приблизительно в 15-17 тысяч гривен на троих. Дороже всего стоили препараты для лечения мужа.

Елена, безработная

Первой заболела моя мама. 13 сентября она почувствовала сильную слабость - сложно было даже с постели встать. В понедельник в таком состоянии она пошла на работу - больше 40 лет проработала медсестрой в Институте неврологии, психиатрии и наркологии Нацакадемии медицинских наук Украины при психиатрической больнице №15. Смену она отработала с температурой и еле добралась домой. К вечеру у нее резко поднялась температура до 38,6. Мы позвонили семейному врачу сразу, поскольку мама - диабетик, 20 лет принимает таблетки плюс пожилого возраста (66 лет). Врач назначила легкий антибиотик раз в день, но на ПЦР-тестирование не отправляла. Следующие два дня маме было плохо - она даже ходить не могла. Я сама записала ее на КТ легких - консультировалась с кумой, которая работает медсестрой при ковид-отделении в клинике США. Именно она посоветовала делать компьютерную томографию и ПЦР-тест не раньше, чем на 4-5 день после высокой температуры. Результат КТ показал, что у мамы 25-30% поражения легких плюс симптом «матового стекла», который наблюдается при заболевании коронавирусом.

Фото - из открытых источников

Мы вызвали «скорую». Медики померяли сатурацию - 94 - и сказали, что госпитализировать ее не будут. Мы согласились лечиться дома, но понимали, что мама в очень плохом состоянии. Позже нам удалось положить маму в областную инфекционную больницу. На территории больницы проводят и тестирования на коронавирус - утром взяли анализы, ближе к вечеру в этот же день получили положительный результат. На следующий день после попадания в больницу она не могла даже баклажку с водой открыть из-за слабости и практически не могла говорить. Врачи к ней не подходили, сатурацию не измеряли, пока она не начала просить о помощи. Сатурация упала до 70. Ей дали кислородную маску, но состояние продолжало ухудшаться. Через несколько дней она начала кашлять кровью.

В среду маму перевели в реанимацию. До этого в сутки мы отдавали врачам по 3 тысячи гривен на лекарства. Чеков при этом не получали - после смерти нашли в документах чеки на мелкие суммы. В реанимации лекарства уже покупали сами. От кислородной маски на лице мамы появились пролежни, очень опухло тело. Мы даже просили анестезиолога срезать золотые кольца на руках - украшения врезались в кожу пальцев. Позже ее перевели на ИВЛ. Мама все время спала.

Моя мама не хотела жить: по словам анестезиолога, она специально снимала маску. Не могла выдержать - задыхалась. Врачи ей стали привязывать руки. Это мучительная смерть длиною в недели. За несколько дней до смерти она стала очень агрессивной - отбивалась ногами, вертела головой. Врачи объясняют, что такое часто происходит с больными коронавирусом из-за нарушений в головном мозге

Сестре, которая постоянно ходила в больницу и следила за состоянием мамы, сказали приходить не раньше часа дня и не носить еду - мама уже не могла ни пить, ни есть. 10 октября сестра пришла в больницу - ее молча встретили санитарки, а потом сказали подходить в морг. Оказалось, что мама умерла в три часа ночи - нам никто не сообщил. Врачи сказали, что просто было некогда: в тот день умерли восьмеро человек в реанимации, еще восьмеро - по отделениям. При этом в тот же день мне позвонили неизвестные (контактный номер был указан на медкарте мамы) и сказали, что ее будут перевозить в морг на территории больницы, а за это мы должны заплатить 600 гривен.

При жизни мама хотела, чтобы ее кремировали. Но оказалось, что харьковский крематорий в Жихоре не принимает тела умерших от коронавируса. Заниматься кремированием согласны только в Киеве, поэтому ее пришлось везти в столицу. От вскрытия мы отказались - нам сказали, что причиной смерти был или инсульт, или инфаркт. Похоронить маму разрешили только на 18-ом кладбище в Харькове - как нам объяснили, для этого выделили отдельный участок для умерших от коронавируса.

Фото - из открытых источников

Когда мама попала в больницу, спустя пару дней у меня резко поднялась температура и болели икры - как будто кросс пробежала. У меня тоже диабет (II тип) и инвалидность по зрению с детства (I группа). Я сразу начала консультироваться с семейным врачом - она назначила мне антибиотик, витамины, кроверазжижающие препараты. На несколько дней температура пропала, но потом вернулась - сутки под 39 градусов, ниже 37,6 не падала. Появилась слабость, тошнота, одышка, пропал аппетит. Семейный врач назначила еще один антибиотик. Когда на пятые сутки после первой температуры я попала на КТ, результат показал 5-8 % поражения легких. При этом я прождала в общей очереди, где были больные коронавирусом, больше 3 часов. С такими результатами врач посоветовала обратиться в 17-ю городскую больницу. На следующее утро я вызвала «скорую» - сатурация была на уровне 94. Благодаря связям мне удалось попасть в 17-ю больницу ­- в палату, где ранее была кладовая, но ее переоборудовали в двухместную палату.

Рядом с этой палатой находилась реанимация. Оттуда я услышала жуткий крик мужчины - чувство, как будто ревет раненый зверь. Потом я услышала, как медсестра начала кричать, чтоб он не снимал маску. Позже я поняла, что он был в состоянии агонии

Когда я лежала в больнице, казалось, что ты временами находишься на грани жизни и смерти. Ты задыхаешься от разговора, при попытке обуться. Появилась сильная тахикардия. В больнице я практически ничего не платила за препараты - такие же, как покупали маме. При мысли о еде появляется рвота, приходилось пить по 3 литра воды в сутки.

В какой-то момент мне стало плохо - я мысленно стала со всеми прощаться. Когда падала сатурация, происходило какое-то помутнение разума - я не могла нормально реагировать на слова врачей, формировать предложения

Отмечу, что врачи очень четко выполняли свою работу. За две с половиной недели пребывания в больнице я ни разу не видела, чтобы медики ходили - они бегали от пациента к пациенту. Медсестры рассказывали, что в защитных костюмах промокают вплоть до нижнего белья, на работе большая текучка кадров: новые санитарки проработают месяц и заболевают. Медсестры сами разносили еду.

Пока я лечилась, у меня дома без присмотра оставались две несовершеннолетние дочери. У одной из них тоже был коронавирус. У нее немного поднялась температура, пропало обоняние и вкус, немного болела голова и появилась легкая слабость. Позже у нее подтвердился положительный результат, но болезнь протекала в легкой форме.

При выписке мне выдали еще список препаратов, которые я должна пить дома. В целом лечение для мамы, дочери и меня обошлось от 30 тысяч гривен.

Covid Бюджет Карантин Короновирус