Жена белорусского блогера Лосика о новом обвинении и голодовке мужа
Автор телеграм-канала "Беларусь головного мозга" Игорь Лосик и его жена объявили голодовку в знак протеста против нового обвинения. Дарья Лосик рассказала DW, чего они хотят добиться.
Уже полгода белорусский блогер, администратор крупного оппозиционного телеграм-канала "Беларусь головного мозга" Игорь Лосик находится за решеткой, его обвиняют по статье об организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок. 25 декабря должен был истечь максимальный срок его содержания под стражей, однако на свободу в скором времени он не выйдет. Накануне Игорю Лосику предъявили новое обвинение - участие в массовых беспорядках. В знак протеста Игорь Лосик объявил бессрочную голодовку. Вслед за ним это сделала и его жена Дарья. DW встретилась с ней и узнала о ситуации подробнее.
DW: Дарья, расскажите, как происходило задержание вашего мужа полгода назад?
Дарья Лосик: Мы с дочкой вернулись с прогулки, мы с ней всегда гуляем в одно и то же время. Поднялись на лифте на лестничную клетку, а там нас встретили сотрудники правоохранительных органов. Они мимолетно показали свои удостоверения, прочитать кто это был, их фамилии, было невозможно. Предъявили постановление заместителя генерального прокурора о том, что по данному адресу будет проводиться обыск. Изначально я отказалась пускать их в квартиру, сказав, что мы будем ждать моего отца, потому что он собственник жилья. Обыск проходил с вместе с отцом, Игорем и двумя понятыми из подъезда.
В результате они забрали всю технику - компьютер, планшет, телефоны. А когда они начали уводить Игоря, я спросила, куда уходит мой муж. Они мне сказали, мол, не переживайте, он напишет объяснительные и вернется. Даже сказали Игорю взять деньги на талончик, чтобы вернуться домой.
К вечеру мне позвонили из Окрестина (Изолятор временного содержания. - Ред.) и сказали, что мужу предъявлено обвинение по статье 342 часть 1 (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок. - Ред.) и он будет находиться трое суток на Окрестина.
Причем задержание происходило прямо на глазах у нашей полуторагодовалой на тот момент дочки.
- В сентябре вы записали видеообращение, в котором заявили, что мужу "сознательно создают нечеловеческие условия содержания". Есть ли улучшения сейчас?
- Он тогда содержался в камере, которая находилась в полуподвальном помещении, на цокольном этаже. В ней было одно окно, из которого совсем не поступал свет. Также к нему подселили шестой раз судимого сокамерника с педикулезом, хотя по правилам всех должны обрабатывать. Кроме того, в камере не было перегородки между кроватями и туалетом - запах был ужасный. Игорь называл эту камеру "общественным туалетом".
Он пробыл там 40 днейи потом его перевели на этаж выше, в более просторную камеру на 5-6 человек. Условия содержания стали получше, но сейчас ему предъявили новое обвинение, поэтому это уже не имеет значения.
- Расскажите, как вы узнали о новой статье обвинения?
- 25 декабря истекал предельный срок содержания Игоря под стражей. И, видимо, для того, чтобы там задержать еще, было предъявлено обвинение по статье 293 часть 2 (Участие в массовых беспорядках. - Ред.), за нее грозит от трех до восьми лет лишения свободы.
Я не знаю, как мой муж мог организовывать беспорядки тут, сидя дома с дочкой. Я считаю, что это полный абсурд и еще больший бред, чем статья 342. Я узнала это от адвоката Игоря, он же сообщил мне, что муж решил объявить голодовку. Из солидарности с мужем я тоже это сделала.
- Как думаете, ваша голодовка будет услышана?
- Я не знаю, насколько она будет услышана, но находиться в стороне от того, что ему там плохо, он голодает, а я здесь буду пытаться жить нормально, я не могу. У нас по жизни с ним такая договоренность: если у кого-то из нас проблемы, мы решаем их вместе. Точно так же сейчас, мы делаем все вместе. Не важно, голодовка или еще что. Мы привыкли жить так.
Я надеюсь, что это что-то даст. Мы описали наши условия: либо снять с него обвинения, либо изменить меру пресечения - выпустить его из-под стражи, потому что это все абсурдно и необоснованно.
- Как вы решились объявить голодовку, имея маленькую дочку?
- Если это зайдет слишком далеко, за дочерью есть кому смотреть, ей будут созданы лучшие условия, какими они и были все эти полгода. Она ни в чем не нуждается и не будет нуждаться. Я, конечно, переживаю за нее, но уверена, что все будет в порядке.
- Вы не думали уехать из Беларуси, как это многие делают?
- До момента задержания мужа мы не планировали куда-то уезжать на постоянное место жительство. Но сейчас я понимаю, что мне будет страшно растить свою дочь и жить здесь с мужем, если ничего не поменяется. Я боюсь за дочку, вдруг ко мне кто-то придет из-за того, что я что-то не то сказала или сделала. Я думаю, когда Игорь вернется, это все будет обсуждаться.
На данный момент мне больше страшно за дочь, и за то, что с Игорем там сейчас происходит. Со вторника не знаю, в каком муж состоянии и окажут ли ему необходимую помощь.
- Одно из основных требований оппозиции перед началом диалога с властью - отпустить всех политических заключенных. Как вы считаете, достаточно ли оппозиционные лидеры делают для освобождения вашего мужа и других политзаключенных?
- Думаю, да. Светлана Тихановская на слуху у всего мира, и я не знаю, что еще можно сделать, чтобы как-то повлиять на действующую власть, чтобы она отпустила всех политзаключенных. Мне кажется, со стороны властей это самый простой шаг - просто выпустить людей на свободу. Они все там незаконно сидят, у них сфабрикованные обвинения. Тут ведь не нужно делать ничего сверхъестественного - просто выпустить тех, кого вы незаконно забрали и заперли в этих стенах.
- Юрий Воскресенский, который сейчас руководит Круглым столом, организованным властями, заявляет, что помогает в освобождении политзаключенных. Вы не думали обратиться к нему за помощью?
- Нет, не думала. Да и немного ведь политзаключенных вышло с того момента. Если бы он реально вел работу по освобождению, то больше людей было бы на свободе. А сейчас больше 150 политзаключенных до сих пор в тюрьме - о какой работе речь? Я не вижу в этом эффективности.
- Как вы думаете, когда вы сможете снова увидеть мужа?
- Я не знаю, у меня нет прогнозов. Кто-то говорит весной, кто-то говорит, что уже очень скоро. Я безумно расстроена из-за того, что произошло на днях и не люблю загадывать, ставить себе конкретные сроки, потому что если это не сбывается, то можно еще больше накрутить себя и впасть в депрессию. А такого права у меня нет, поэтому я продолжаю сражаться за то, чтобы Игорь был со мной и с дочкой.
