Батюшка Андрей, говорил прихожанам: « К нам пришли наркоманы и алкоголики, но они защитники «русского мира», - вспоминает переселенка
Вот уже 6 лет Татьяна Гойнец живет в Павлограде. Модульный городок для бывшей жительницы оккупированного Луганска стал вторым домом.
Вместе с мужем она приехала в Павлоград 2 марта 2016 г, да так и остались, вполне осознавая то, что модульный городок - жилье временное.
Пережив бомбежки, в которых гибли знакомые, переселенцы по особому ценят мир и очень надеются, что война когда-то закончится.
Я, с восхищением, смотрю на палисадник, созданный Татьяной Алексеевной у модульного домика, - тюльпаны, гиацинты, нарциссы и анютины глазки. Тут же - кусты роз. Скоро зацветут лилии.
Цветы - это символ мирной размеренной жизни. Возможно, поэтому Татьяна Алексеевна ухаживает за ними с такой любовью.
- Я верю, что должно быть все хорошо, - говорит Татьяна Алексеевна. - Я работала в Луганске старшим специалистом в отделе водных ресурсов, мы контролировали, как работают предприятия, шахты. Наша лаборатория следила за очисткой воды на предприятиях. Когда к нам пришел «русский мир», то многие мои коллеги по работе убеждали меня в том, что мы заживем лучше, получая заказы из России. А я говорила им: «Вы хотите залезть в карман российским налогоплательщикам, чтобы они вам платили пенсию?»
Семья начальника нашего отдела погибла от того, что в их квартиру залетел снаряд... Война - это страшно... Но не пережившим того кошмара, этого не понять.
У нас в городе стояли российские танки. В лесополосе за ветлабораторией стояли БМП и «ГРАДы», только и было слышно, как снаряды вылетают на аэропорт Луганска.
К тому времени уже был оккупирован Крым...
Когда в доме отключили газ, я выходила во двор, чтобы приготовить кушать. А ко мне подходили мужчины и говорили: «Нельзя. Может, вы таким образом информацию украинской армии передаете».
Воды в кране не было. В военкомате поставили большую цистерну, мы там брали воду. Или же брали ее в церкви.
Было страшно, когда пришли кадыровцы. Они ходили по вокзалу с ПЗРК. На нашей улице, ведущей к военкомату, было три блокпоста. Мы из окна видели, как молодых ребят силой вытаскивали из машин и увозили куда-то.
Я выяснила, что в нашем 8-квартирном доме мы одни были украинцами, - все остальные были за Россию. Однажды во двор кинули гранату. По чистой случайности, за несколько секунд до этого, мама встала и ушла, - ее не задело...
Потом соседи со всего дома выехали, а мы остались с мамой вдвоем. Одни уехали в Россию, другие - в Крым. Я пошла работать в церковь, мыла пол, чтобы хоть как-то прокормиться.
Тогда ходили слухи, что украинцы загнали местных жителей в церковь в Николаевке и взорвали ее. И многие верили этим легендам российской пропаганды.
Батюшка Андрей говорил прихожанам: «К нам пришли наркоманы и алкоголики, но они защитники «русского мира». Можно подумать, что кто-то нам запрещал говорить на русском языке.
В церкви много рассуждали про плохих бендеровцев, но про «подвиги» НКВДэшников предпочитали помалкивать.
Мы выехали из Луганска 20 сентября 2014 г. Приехали в Славянск, а на нас смотрели военные, как на предателей. А мы плакали от радости, когда увидели украинский флаг...
В Луганске я тоже сажала цветы и в Харькове. Теперь люди вспоминают обо мне, глядя на мои розы. Иногда и хочется на родину поехать, но те, кто ездил, говорят, что надо сидеть две недели на карантине из-за коронавируса.
И возвращаться туда страшно - там же все заминировано.
Очень люблю первоцветы и кустарники. Вот пузыреплодник вырастет большим кустом. Цветы у него шапочками, и кустарник постепенно становится бордовым - в этом его уникальность. Скоро будет благоухать сирень. Миндаль вот пропал, придется еще закупать...
Татьяна Алексеевна любит мир, любит цветы и украинскую землю, на которой эти цветы спокойно могут расти. Если бы каждый из нас с такой же любовью относился к украинской земле, то мы бы уже сегодня жили не хуже, чем живут европейцы.
Но с любовью к украинской земле, - ее полям, лесам и рекам, - у нас большие проблемы. Даже война не может нас изменить.
