Судья из Пинска: "В Беларуси происходит правовой произвол"
Бывший судья Алексей Пацко, покинувший Беларусь - о сегодняшней работе судов в РБ, недоверии к белорусскому правосудию и о "Пинской бойне". Интервью DW.
В августе 2020 года судья из Пинска Алексей Пацко отказался рассматривать дела в отношении участников протестов против итогов президентских выборов в Беларуси. Позже ему пришлось уволится, а затем покинуть страну, опасаясь репрессий.
Что происходило в этом городе Брестской области во время президентских выборов, почему события возле местного горисполкома стали называть "Пинской бойней" и каково было найти работу после добровольной отставки с должности судьи - об этом 32-летний Алексей Пацко рассказал в эксклюзивном интервью DW.
DW: Алексей, чем для вас запомнилась дата 9 августа, когда в Беларуси проходили выборы президента?
Алексей Пацко: В тот день я находился на своем рабочем месте. Руководство Брестского областного суда распорядилось, чтобы кто-то из судей 9 августа был в здании. Ситуация выглядела напряженной и много было непонятно. Ближе к обеду меня позвал к себе исполняющий обязанности председателя суда и сообщил, что сотрудники милиции принесли административные материалы на задержанных, которые могли потенциально "создать проблемы".
- Получается, что речь идет о людях, которых превентивно задержали еще накануне 9 августа?
- Да, это были, как считали в милиции, основные активисты. В ходе разговора с руководством суда мне дали указание утром 10 августа рассмотреть поступившие дела и вынести решение - всем назначить арест на 15 суток.
Я ответил, что в таком ключе - без проведения разбирательства - эти материалы рассматривать не буду. Просмотрев административные протоколы, которые были составлены по разным статьям, я понял, что происходит абсолютно политически мотивированное преследование лиц и предложенный способ рассмотрения дел ничего общего с правосудием не имеет.
- А что было написано в тех протоколах? Какие использовались формулировки?
- Кого-то заподозрили в мелком хулиганстве, кого-то - в неповиновении требованию сотрудника милиции. Но особенно удивил протокол, составленный за неявку в милицию. Абсурдность ситуации очевидна. Представьте: человеку просто вручили повестку с требованием явиться в милицию к определенной дате, не указав в повестке больше ничего.
После отказа рассматривать по таким основаниям мне предложили не горячиться и подумать до утра. Однако на следующий день (10 августа) я повторил все тоже самое, и тогда эти административные материалы попали к другому судье, который "выписал" всем по 15 суток. Тогда же стало известно про ночные события в городе, которые сейчас называют "Пинской бойней".
- До сих пор бытуют разные версии о произошедшем в городе в ночь с 9 на 10 августа. В силовых структурах считают, что протестующие напали на сотрудников милиции и готовились брать штурмом горисполком. Активисты, в свою очередь, убеждены, что это ОМОН спровоцировал мирных граждан на беспорядки. А ваше мнение?
- Про ночные события могу рассказать только то, что знаю сам. Информация была крайне противоречивой, но точно известно, что в изолятор временного содержания в Пинске доставили около 80 человек. В течение 10-11 августа туда добавились еще задержанные, поскольку сотрудники милиции проводили в городе спецоперацию.
Всех оформляли по подозрению в совершении преступления и люди допрашивались именно в статусе подозреваемых. То есть они могли быть задержаны не более чем на 72 часа, после чего должны быть либо отпущены, либо избираться мера пресечения в виде заключения под стражу. Однако после 72 часов с момента задержания людей не отпустили. Сотрудники милиции, зная, что в отношении тех, кто находился в изоляторе, возбуждено уголовное дело, просто составляли новые административные протоколы.
Это противоречило законодательству, но руководство суда меня неоднократно пыталось убедить в правильности действий сотрудников милиции и необходимости вынести судебные решения в виде административного ареста.
- Дело доходило до угроз в ваш адрес?
- Скорее, не угрожали, а предостерегали. Мне делали намеки на возможные последствия как для меня лично, так и для семьи. А еще акцент был на том, что я могу отказаться вести подобные судебные процессы, но должен буду об этом ничего и нигде не говорить.
Я отвечал, что за кресло судьи не держусь и отказываюсь участвовать в рассмотрении административных дел и в незаконном осуждении граждан. В результате в течение 12-13 августа эти дела рассматривали трое моих коллег в конвейерном режиме. В подавляющем большинстве случаев присуждались аресты.
Примечательно, что, рассмотрение административных дел в те дни в Пинске проходило непосредственно в изоляторе временного содержания, который тогда находился на осадном положении.
- После этого вы решили уволиться?
- Я подал заявление на отзыв своего майского заявления о продлении полномочий судьи на новый 5-летний срок. Так получилось, что у руководства Брестского областного суда не осталось возможности меня удерживать.
Но их уговоры до этого были вызваны не заботой обо мне, а страхом перед тем, что могу вынести все происходившее на суд общественности, то есть. боялись огласки. Когда же я не стал молчать, то руководство очень обиделось и намекнуло, что возможности дальнейшего трудоустройства для меня закрыты.
Так и случилось. В разных организациях мне сообщали, что мест нет, но в приватных разговорах говорили, что это связано с моей позицией. Я обратился за помощью в BYSOL, где получил поддержку, а параллельно занимался правовой помощью людям, которых преследовали по политическим мотивам. Писал жалобы, помогал найти адвоката, давал советы, как вести себя в суде.
- Но трудоустроиться все же получилось?
- Поскольку других вариантов не находилось, в начале мая решил стать помощником адвоката у своей матери. Буквально через несколько дней после официального трудоустройства пришли из налоговой инспекции с проверкой. Мне начали вменять в вину незаконную предпринимательскую деятельность и подделку каких-то налоговых документов. Кроме того, сотрудники налоговых органов стали приходить к моим знакомым и интересоваться, где и кому я оказывал правовую помощь. Если знакомые отказывались общаться, их в дальнейшем вызывали в КГБ, чтобы путем угроз убедить дать против меня показания.
А потом мне сообщили, что в суде стали изымать уголовные дела, которые я ранее рассматривал. Я понял, к чему все идет: не стал ждать и тайно уехал в Киев. Через несколько дней после отъезда в моей квартире в Пинске и в офисе матери прошли обыски, изъяли технику.
Маму тоже вызывали на допрос, а потом предупредили о возбуждении уголовное дело. Ей пришлось в спешном порядке покинуть Беларусь, а затем я вывез из страны и свою семью - жену и троих детей.
- Как теперь, будучи за пределами Беларуси, оцениваете ситуацию в стране?
- То, что происходило и происходит - это правовой произвол. По сути, в Беларуси в любой форме запрещено инакомыслие и проявление несогласия. Применение любых норм права в стране осуществляется через призму какого-того нового принципа - либо просто беззаконие, либо законное бесправие.
Мне кажется, если из страны бегут люди, непосредственно связанные с правосудием, то это значит, что они абсолютно ему не доверяют. Суды в Беларуси стали предвзятыми, необъективными и несправедливыми. Всю нынешнюю работу судебной системы нельзя назвать правовой: происходит произвольное толкование норм права в политических интересах.
