Как и зачем суды в Беларуси ее власти все чаще делают закрытыми

Оппонентов Александра Лукашенко в последнее время судят подальше от места их жительства, а процессы по таким делам проходят в пустых залах. Чего боятся власти Беларуси - в материале DW.

В последние месяцы в Беларуси многие уголовные дела, которые правозащитники называют политически мотивированными, были рассмотрены судами на закрытых заседаниях. По оценке юриста правозащитного центра "Весна" Павла Сапелко, основанной на Международном пакте о гражданских и политических правах, делалось это безосновательно.

Как правило, это были дела по статьям УК о разжигании вражды, оскорблении президента и угрозах должностному лицу. Точное их количество, по словам Сопелки, никто назвать не может, так как Верховный Суд публикует лишь краткую статистику о деятельности судов общей юрисдикции и там таких данных нет. Однако, указывает правозащитник, при одних и тех же условиях суды по-разному решают вопрос о соблюдении принципа гласности процесса.

Что такое "закрытый" суд

Суд становится закрытым только после соответствующего объявления, сделанного судьей в ходе процесса, поясняет юрист могилевского офиса "Весны" Борис Бухель. До этого, при обычном разбирательстве, кто угодно может находиться в зале судебных заседаний и видеть подсудимых, которых привозят и держат, как правило, в огороженном решеткой пространстве.

Для родственников и соратников это редкая возможность увидеть своих родных и близких. При этом, продолжает Бухель, может вестись аудиозапись и видеосъемка. Если судья, объявив о начале заседания и зачитав, кому и по какой статье предъявлено обвинение, хочет сделать суд закрытым, то он, продолжает Бухель, ссылаясь в обязательном порядке на норму Уголовно-процессуального кодекса (УПК), должен сообщить об этом. И только после этого попросить всех покинуть зал заседаний.

Сегодня, продолжает правозащитник, политически мотивированные процессы стали проводить в разных городах страны - подальше от места жительства подсудимых, чтобы усложнить жизнь наблюдателям. Так, в частности, в Могилеве в феврале судили брестских блогеров Сергея Петрухина и Александра Кабанова. И хотя суд формально был открытый, но проходил он без присутствия подсудимых.

Судья удалила их "за нарушение порядка проведения судебного заседания". Что, по мнению Бориса Бухеля, стало еще одной формой закрытого процесса. Власти боятся открытых судов, когда дела носят явно политический характер, подчеркивает правозащитник: "Они боятся ярких выступлений, сделанных из-за решетки, поэтому отбирают у политузников такую возможность".

Не о всех судах есть информация

Отследить все политически мотивированные процессы едва ли возможно. Информацию о них по крупицам собирают волонтеры, которые занимаются мониторингом заседаний, отнимающим много сил и времени. Если брестских блогеров отправили судить в Могилев, то могилевских активистов в апреле увезли в райцентр Круглое, добавляет волонтер правозащитной инициативы MAYDAY Татьяна Живица. А это еще хуже, так как добраться до глубинки сложнее. При этом процесс по их делу сделали закрытым, чтобы, по мнению Живицы, не столь явно была видна абсурдность обвинения. А оно выглядит так.

Согласно следствию, осенью 2020 года группа достаточно взрослых активистов (некоторым за 40 лет) "изготовила шесть ростовых кукол с циничными надписями и изображениями высших должностных лиц и разместила их на путепроводах". Фото позже попали в Сеть, и за это троим фигурантам дела дали реальные сроки - три и три с половиной года колонии за нарушение статьи 339-й УК Беларуси "Злостное хулиганство" и 368-й "Оскорбление президента".

"В обычное время эти чучела висели бы неделями, пока их не выбросили бы дворники", - уверена Татьяна Живица. Но в нынешних условиях суд сделали закрытым, так как в материалах дела содержались данные по другому эпизоду - кто-то еще и сжег чучело, а это новое уголовное дело. Закрывая суд, продолжает волонтер, белорусские силовики, вероятно, хотят скрыть и собственные пробелы. Например, большая часть фигурантов дела скрылись от следствия. А позже стало известно, что одна их них даже покинула Беларусь без паспорта, изъятого следователем. Все это идет в минус правоохранителям, говорит Живица.

Дело Павла Северинца

Но наиболее вызывающим примером необоснованного проведения суда в закрытом формате Павел Сапелко называет процесс по делу Павла Северинца и шести активистов "Европейской Беларуси", который начался 12 мая в Могилевском облсуде. "Материалы дела относятся к охраняемой законом тайне" - такая звучит формулировка, объясняющая причину объявления суда закрытым.

Силовики не только не пустили в зал заседаний даже родственников подсудимых, но и перекрыли фойе здания. А после начала процесса ОМОН разогнал людей, собравшихся у крыльца, в результате чего были задержаны два журналиста и несколько активистов. На задержанных составили протоколы за участие в несанкционированном массовом мероприятии, хотя, как утверждают местные правозащитники, никаких акций в тот день в городе не было.

Вместе с Северинцем судили очень разных людей, которые были задержаны в разное время и в разных местах, не все они были представителями "Европейской Беларуси", отмечает политик Вячеслав Сивчик. Администратор оппозиционных Telegram-каналов Ирина Счастная была близка к движению солидарности "Разам" ("Вместе"), которое возглавляет Сивчик. А житель Орши Дмитрий Козлов, получивший беспрецедентный по длительности срок административного ареста, известен как Youtube-блогер "Серый кот".

С Павлом Северинцем такую пеструю компанию было связать нелегко, соглашается Борис Бухель. И статьи у семи обвиняемых были разные - у кого-то 293-я УК Беларуси "Участие в массовых беспорядках", а кого-то арестовали еще задолго до выборов - по статье 342-й "Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок". Но главное, считает Бухель, случилось на оглашении приговора 25 мая. Это был политический перфоманс осужденных на срок от 4 до 7 лет усиленного режима - они скандировали "Верым! Можам! Пераможам!" ("Верим, можем, победим"). "Это именно то, чего так боятся власти", - заключил правозащитник.

YouTube Европа Правоохранители