Речь президента Германии к 22 июня. Как это было
Свою речь по поводу 80-й годовщины нападения нацистской Германии на СССР президент ФРГ посвятил судьбе советских военнопленных. Где проходила церемония и кто в ней участвовал - в репортаже DW.
Главной государственной церемонией памятных мероприятий, приуроченных к 80-й годовщине нападения нацистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года, администрация федерального президента объявила его выступление 18 июня в германо-российском музее "Берлин-Карлсхорст" - бывшем "Музее капитуляции". Президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) решил по случаю этой годовщины напомнить, в первую очередь, о судьбе советских военнопленных. А в музее как раз была готова к открытию специальная экспозиция - "Масштабы одного преступления. Советские военнопленные во Второй мировой войне".
Кто пришел послушать речь президента ФРГ
Учитывая по-прежнему действующие в Германии ограничения, связанные с пандемией, число приглашенных в музей на выступление президента и открытие выставки было сильно ограниченным. Вначале мероприятие собирались проводить в просторном музейном саду, но из-за 36-градусной жары перенесли внутрь, подвинув историческую мебель в том самом зале, где в ночь с 8 на 9 мая 1945 года генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписал акт о безоговорочной капитуляции вермахта.
В зале корреспондент DW насчитал всего 45 деревянных стульев, расставленных в шахматном порядке на полутораметровом расстоянии друг от друга. Места во втором и третьем ряду предполагалось зарезервировать за послами 15 республик бывшего Советского Союза. Но столько стульев им не потребовалось. Семеро ответили отказом на приглашение директора музея Йорга Морре (Jörg Morre), шестеро в вежливой форме, сославшись на другие неотложные дела, а один - в возмущенном письме на трех страницах.
Что не понравилось послу Украины?
Посол Украины в Германии Андрей Мельник выразил возмущение тем фактом, что главное мероприятие с участием федерального президента проводится в музее, который называется германо-российским.
"С точки зрения Украины, это оскорбление", - указывает Мельник и пишет далее: "Такой равнодушный подход служит еще одним подтверждением отсутствия понимания чувств и душевного состояния украинцев, которых не замечают в качестве нации, понесшей одну из самых больших жертв".
Посол пишет директору, что название музея - германо-российский - "полностью вводит в заблуждение", ведь его главная экспозиция посвящена войне против Советского Союза, а такое название "фактически отождествляет СССР с Россией, что является недопустимой подтасовкой истории".
Демаршем посла украинский протест не ограничился. На церемонии собирались показать записанные заранее на видео приветствия директоров трех исторических музеев - не просто партнеров берлинского, а институциональных членов управляющего им общественно полезного объединения "Музей Берлин-Карлсхорст". Директоры московского и минского музеев на телеэкране появились, руководитель киевского - нет. То ли не прислал запись, то ли в последний момент запретил ее показывать.
Президент ФРГ: "История не должна становиться оружием"
В своей речи Франк-Вальтер Штайнмайер затронул деликатную тему только вскользь, намеками. "Война и ее наследие раскололи и нашу память. И этот раскол не преодолен даже сейчас, спустя три десятилетия после падения железного занавеса", - сказал президент и напомнил о том, что работу музея "Берлин-Карлсхорст" поддерживают 17 организаций из четырех стран, флаги которых развеваются перед входом в здание.
А ближе к концу своего выступления президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер заявил, что Германия должна делать все "для защиты международного права и территориальной целостности на нашем континенте, для укрепления мира с государствами бывшего Советского Союза и между ними".
Федерального президента очень беспокоит, что сама история становится источником отчуждения: "Если наш взгляд назад будет ограничен единственной, национальной точкой зрения, если обмен мнениями о разных аспектах памяти угаснет либо будет отвергнут, то работа над написанием истории станет инструментом новых конфликтов, предметом новой вражды. Я убежден: история не должна становиться оружием".
Штайнмайер: "Преступная война велась в военной форме вермахта"
Но главной темой выступления Штайнмайера была судьба советских военнопленных. О них он рассказывал на примере Бориса Попова, оказавшегося в немецком плену в первые же дни после нападения нацистской Германии на Советский Союз, сумевшего выжить, успевшего многое рассказать и умершего только год назад, в возрасте 98 лет.
"Борис Попов оставил нам берущую за душу историю своей жизни. Но долгое время никто не хотел ее слушать. Не хотели слушать в Советском Союзе, где он до 1975 года был вынужден бороться за то, чтобы его, как бывшего военнопленного, признали участником войны, - сказал Штайнмайер. - И не хотели слушать в Германии. Тяжелая судьба собственных, германских солдат, попавших в советский плен, затмевала интерес к судьбе советских".
Президент напомнил, что в немецкий плен попали почти шесть миллионов военнослужащих Красной Армии, боле половины которых так и не дождались освобождения. В Германии сейчас существуют более 3500 захоронений советских военнопленных и подневольных рабочих, одно из которых - в нижнесаксонском Зандбостеле - Штайнмайер посетил в понедельник, 14 июня.
Военную кампанию нацистской Германии против Советского Союза он назвал "разгулом ненависти и насилия, радикализацией войны и превращением ее в безумие тотального уничтожения". "Те, кто вел эту войну, убивали людей всеми мыслимыми способами, проявляя невиданные прежде жестокость и зверства, - говорил Штайнмайер. - Война немцев против Советского Союза была варварством убийц".
И неправильно думать, что зверства чинили расстрельные команды СД, СС и их пособники, а солдаты вермахта честно воевали. "Они следовали за вермахтом, за германскими солдатами, которые уже до них успевали ограбить, измучить или убить по подозрению в партизанской деятельности местных жителей, - говорит президент Германии. - Преступная захватническая война велась в военной форме вермахта. В ее жестокости есть и доля вины солдат вермахта. Много, слишком много времени, понадобилось нам, немцам, чтобы признаться самим себе в этом факте".
