Немецкий эксперт: Пекин руководил созданием лагерей для уйгуров
Выступления председателя КНР Си Цзиньпина заложили основу для преследования уйгуров в провинции Синьцзян, утверждает немецкий синолог Адриан Ценц. В интервью DW он комментирует документы, подтверждающие это.
Документы, получившее название "Досье Синьцзяна", включают речи, произнесенные председателем КНР Си Цзиньпином в 2014 году, и бросают свет на происходящее в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая, в том числе массовое интернирование, принудительное регулирование рождаемости и транспортировку людей для принудительных работ в другие регионы. Впервые о них сообщала газета The New York Times в 2019 году.
Недавно, в сентябре 2021 года, в распоряжении так называемого Уйгурского трибунала, базирующегося в Великобритании, оказалось это же досье, но в более полной форме. Анализ этих документов был поручен немецкому синологу Адриану Ценцу (Adrian Zenz), специализирующемуся на изучении преследования этнических меньшинств в китайской провинции Синьцзян. Его выводы: правительство КНР прямо или косвенно давало распоряжения по реализации репрессивной политики, проводимой в отношении уйгуров с 2014 года.
Документы, появившиеся в сентябре, идентичны тем, о которых сообщала газета The New York Times в 2019 году, говорит эксперт. Однако, по его оценке, американское издание не выделило их ключевые пункты и не раскрыло содержание записей полностью. Со своей стороны, китайские власти отрицают все обвинения, связанные с нарушениями прав человека Синьцзян-Уйгурском автономном районе.
В интервью DW Адриан Ценц рассказывает, как новые свидетельства подтверждают информацию о преследовании уйгуров в Китае.
DW: Почему появившиеся недавно документы, касающиеся провинции Синьцзян, так важны?
Адриан Ценц: Во-первых, благодаря связи между тем, что говорил Си Цзиньпин, и политикой, которую начали проводить после этого. Эта связь гораздо более существенная, чем мы предполагали в 2019 году после публикации NYT. Не только потому, что наши знания о жестокостях углубились, но и потому, что я тщательно сравнил (новые документы. - Ред.) с предыдущими текстами.
Во-вторых, это досье содержит некоторые данные, о которых не сообщала NYT, включая документы, инициированные центральным правительством. Неожиданно мы видим связь с оценками экспертов, которые понимают язык и эволюцию языка, и то, как этот язык выливается в последующие политические решения.
Дело в том, что Си Цзиньпин действительно заложил основу для "лагерей интернирования и перевоспитания", а также сфокусировался на принудительном переводе рабочей силы (в другие регионы. - Ред.) для достижения занятости на фабриках и для выравнивания уровня рождаемости. На бумаге это звучит вполне безобидно, но если вы найдете и сравните точно такую же фразу в политических документах в Синьцзяне, вы поймете, что подтекст гораздо шире.
- Являются ли новые документы доказательством того, что высшее руководство Китая давало указания проводить ту репрессивную политику, которую мировое сообщество наблюдает в Синьцзяне на протяжении последних лет?
- Мы видим существенные изменения в политике, которые произошли очень быстро. Так, в 2014 году произошли целенаправленные изменения в образовательных учреждениях. В начале 2015 года появился проект законодательной группы по перевоспитанию, в котором говорится о двухлетнем сроке с апреля 2015 по март 2017 года для создания правовой базы, легализующей внесудебное интернирование в так называемые "профессиональные центры".
В конце 2014 года были предприняты шаги по расширению практики транспортировки рабочей силы. Эта практика начала применяться очень быстро, в 2015 и 2016 годах. То есть мы не просто говорим, что в 2014 году возникла мысль, а в 2017 году появилось нечто конкретное. Это очень четкое последовательное развитие, которое можно связать непосредственно с Си Цзиньпином, судя по тому, как он высказывался.
Часто он говорил об этом развитии не как о возможности, а выражал требование, как это было в случае с централизованными школами-интернатами. Эти связи во многих случаях довольно прямые, но неспециалисты могут не заметить их.
Очень важный момент: Чэнь Цюаньго (секретарь компартии Синьцзян-Уйгурского автономного района, член Политбюро ЦК КПК. - Ред.) в октябре 2016 года произнес секретную речь перед чиновниками. Если внимательно присмотреться, можно понять, как интенсивно велась эта работа и насколько серьезным было поручение чиновникам изучить эту речь. Было сказано, что это "направит" их работу в будущем году.
Тот факт, что чиновникам было предписано изучить эту речь в 2016 году, делает еще более очевидной роль центрального правительства КНР в применении жестокого отношения (к уйгурам. - Ред.), в том числе после 2016 года. Новые доказательства говорят о прямой связи всех форм проявления жестокости к уйгурам в Синьцзяне - начиная с интернирования, разделения родителей и детей и вплоть до перевозки рабочей силы в другие регионы и предотвращение рождения детей - с центральным правительством. Пекин одобрял эти меры и давал (местным властям. - Ред.) полномочия на их реализацию.
- Как вы считаете, что должно предпринять мировое сообщество, учитывая появление этих доказательств?
- У мирового сообщества уже есть множество доказательств, но оно ничего не предпринимает на их основе. Теперь у нас есть гораздо более весомые аргументы в пользу того, что эта политика проводится по прямому указанию центрального правительства с целью обеспечения национальной безопасности Китая и продвижения инициативы Си Цзиньпина "Пояс и путь". Еще убедительнее аргументы становятся, если взглянуть на определение массовых злодеяний, например, определение геноцида. Осознание того, что речь идет об очень сильных формулировках, связывающих некоторые из применяемых мер с национальной безопасностью Китая, делает гораздо более весомым довод в пользу того, что мы имеем дело с геноцидом или преступлениями против человечности.
Я думаю, что в данном случае затронуты и некоторые договорные обязательства. Многие страны подписали в 1948 годуКонвенцию о предупреждении преступлений геноцида и наказании за них. Они взяли на себя обязательства предотвращать геноцид. Если будет установлено, что где-то существует риск геноцида, эти страны должны начать действовать, а этот риск (с появлением новых документов. - Ред.) стал намного выше.
