Коррупция в Украине: проблема или стиль жизни?
В последнее время борьба с коррупцией стала национальной идеей.
Вопросы без ответов
В свете "модной" борьбы с коррупцией возникают естественные вопросы. Каковы результаты этой массовой борьбы? Что думает об этом большинство наших граждан? А действительно мы все так искренне желаем преодолеть коррупцию? Возможно, она сидит в нас, как ментальная особенность? А, может, мы хотим, чтобы ее преодолел кто-то другой, а мы тихонько посидим в сторонке и посмотрим, сможет ли...
Исследование, проведенное Киевским международным институтом социологии (КМИС) в июле-октябре 2015 года, показало, как воспринимают проблемы коррупции украинцы. Мониторинги коррупции в Украине проводились КМИС в наиболее цветущие коррупционные периоды. Мы пережили несколько перестановок во власти, финансовые кризисы и революции. Все эти события меняли характер поведения и восприятия проблемы коррупции населением. Исследование в 2015 году подтвердило выводы прошлых лет, однако показало и некоторые изменения.
Коррупция или благодарность?
В частности, исследование позволяет оценить реальный опыт граждан в коррупционной сфере с нескольких точек зрения.
Первая - это субъективное восприятие людьми этой проблемы, частота их столкновений с коррупцией в повседневной жизни. Оказалось, что 66% респондентов сталкивались с проявлениями коррупции в течение года, а 21% наблюдали ее минимум ежемесячно. Этот опыт очень разнообразен: здесь и личное участие в процессе, и сообщения других людей или СМИ, и коррупция, связанная с профессиональной деятельностью. То есть наша жизнь пронизана коррупцией, как вышиванка узорами.
Вторая точка зрения - конкретный опыт вымогательство взятки, ее добровольного предложения и использования личных связей для достижения собственных целей при контактах с госучреждениями.
Кстати, само понятие коррупции граждане воспринимают несколько искаженно. Ну, сунул медсестре в карман 50 гривен, ну купил цветы учительнице, ну дал деньги врачу за операцию - это же не коррупция, а обычная благодарность! Тем не менее, специалисты единодушны: все это входит в понятие "коррупционное поведение". И все же кое-что меняется к лучшему. Например, снизились добровольные предложения взяток со стороны потребителей государственных услуг. Можно, конечно, связывать это с обнищанием населения и неспособностью предлагать деньги чиновникам. Однако есть и другая причина - усиление общественного сознания украинцев.
Третья точка зрения - оценка охвата коррупцией различных сфер государственных услуг.
Для оценки использовались те же вопросы о личном опыте, однако индексы были рассчитаны как средняя доля сфер, в которых респондент имел коррупционный опыт, из всех сфер, с которыми он контактировал в течение последнего года. В последнее время наблюдается небольшое снижение всех проявлений коррупции, которые изучались: и вымогательство взяток, и добровольное предложение взятки, и использование личных связей.
Коррупция в обществе проявляется неравномерно: пока в одних сферах она растет, в других - падает. Однако лидеры коррупционных практик, в том числе таких позорных, как вымогательство, остаются неизменными: государственные медицинские учреждения, общеобразовательные школы и милиция. Никаких статистически значимых изменений в этих сферах не зафиксировано.
О роли СМИ и соцсетей
Наряду с реальным опытом коррупции КМИС изучил и ее восприятие всем населением, в том числе менее активным, которое могло не иметь контактов с государственными учреждениями. Сравнительный анализ данных исследований 2007 и 2009 годов дал возможность говорить о сокращении реального опыта коррупции и одновременно - о росте восприятия ее распространенности. В 2011 году ситуация несколько изменилась: восприятие осталось практически на прежнем уровне, однако опыт коррупции стал более интенсивным.
Исследование 2015 года демонстрирует некоторое дежа-вю в восприятии населением коррупции: по мнению украинцев, коррумпированность госсектора растет, хотя этот вывод не имеет подтверждения на практике. Надо сказать, что этому росту несколько поспособствовали украинские СМИ. Достаточно вспомнить информационное сопровождение разоблачения так называемых "бриллиантовых прокуроров", или заключение под стражу депутата прямо на заседании ВР. Все эти громкие дела привлекают внимание украинцев и способствуют их выводам о состоянии коррупции в государственном секторе.
Кроме СМИ, есть еще и социальные сети, где эти же новости постятся по много раз, обрастая интересными подробностями.
Положительные сдвиги
Тем не менее, нельзя сказать, что с коррупцией все плохо и нет никаких положительных сдвигов. Наиболее позитивно сегодня воспринимается создание новой полиции. Причем и здесь не последнюю роль в формировании общественного мнения сыграла мощная информационная кампания. Все с нетерпением ждали появления новой полиции, Арсен Аваков выкладывал фото с полицейскими, примеряющими новую форму, проводились конкурсы дизайна машин. И хотя почти половина респондентов пока не сформировала мнение о данной структуре, эту неопределенность можно объяснить тем, что на время сбора данных патрульные службы начали работу только в нескольких регионах.
При этом более 30% опрошенных указали на полное отсутствие коррупции среди полицейских, и это самый высокий показатель среди всего перечня сфер. Ближе всего к нему оформление и получение соцвыплат - 22,5%.
Но давайте вернемся к вопросу в начале статьи: действительно ли мы все так хотим побороть коррупцию? Если посмотреть на результаты исследования КМИС, ответ будет двоякий. С одной стороны, фактическое поведение граждан остается достаточно пассивным, доля тех, кто подает жалобы на действия коррупционеров, не превышает 2% жертв. При этом декларируют свою готовность противостоять коррупционерам, как и раньше, треть населения.
С другой стороны постепенно растет доля тех, кто возлагает ответственность за борьбу с коррупцией не только на власть, но и на простых граждан - с 15,8% в 2007 году до 24% в 2015-м. А главное - в том, что граждане, которые готовы отстаивать свои права перед вымогателем различными средствами, становятся все более активными, а тех, кто предпочитает оставить все, как есть, стало значительно меньше.
