Исторический Днепр: что было на том месте, где собираются строить "Кубометр-2"
На недавнем градосовете Днепра был представлен проект нового торгового комплекса.
Как писал ранее сайт 056.ua "Кубометр-2" планируется возвести в квартале, ограниченном пр. дм. Яворницкого с одной стороны и Старомостовой площадью с другой. Между улицами Привокзальной и Пастера.
Со стороны пр. Дмитрия Яворницкого весь квартал занимает фасад здания бывшего хлебзавода. Но, что было здесь раньше, еще до того, как тут стали выпекать хлеб?
Чтобы узнать об этом, нужно перенести в два века назад. В те времена, когда наш город, носивший имя Екатеринослав, только начал строиться и развиваться.
Итак, в 1792 году, императрица Екатерина II, ознакомившись с очередным планом города на Днепре, очевидно, вспомнила об одной нереализованной, но дельной идее своего покойного фаворита. Помимо всего прочего, Потемкин собирался открыть в Екатеринославе 12 фабрик, которые снабжали бы "весь край своими изделиями" и всюду распространяли бы "довольство и изобилие".
12 фабрик - это многовато для тогдашнего города, который и на город-то не был похож, а вот 2 в нем, пожалуй, можно было бы организовать. В мае 1792 года императрица подписала указ о переводе в Екатеринослав суконной и шелково-чулочной фабрик.
Еще в мае 1781 года Потемкин писал: "Всякое новое заведение, особливо в крае, никаких еще мастеров не имеющем, требует со стороны казенной поощрения и помощи..." На обустройство двух первых крупных екатеринославских предприятий было субсидировано из казны 340 тысяч рублей. Часть денег ушла на то, чтобы из белорусского местечка Дубровны доставить суконную фабрику с ее крепостными рабочими; из подмосковной Купавны перевести шелково-чулочную мануфактуру и ее фабричных крестьян.
Часть крестьян поселили на реке Мокрая Сура. Здесь была построена подсобная фабрика для очистки шерсти, которую затем отправляли ее возами в Екатеринослав. Жившие здесь фабричные крестьяне были выходцами то ли из Литвы, то ли из Белоруссии, принадлежавшей тогда Великому княжеству Литовскому. Как бы то ни было, но эти крестьяне дали название селу - Сурско-Литовское.
Место под екатеринославские фабрики было выбрано еще при Потемкине - на окраине предполагаемого города. Примерно между нынешней площадью Островского и Днепром. Возможно, вода была необходима для производства, потому корпуса расположили недалеко от реки.
В 1793-1794 гг. в Екатеринославе строился комплекс для размещения Екатеринославсих суконной (основана в 1786 г. в м. Дубровна) и шелкоткацкой (переводилась из м. Купавны) фабрик.
Кварталы фабрик, в которых находилось более восьмидесяти деревянных зданий, были разбиты по обе стороны «широкой Кременчугской дороги», позже ставшей частью Екатерининского проспекта. Слева от дороги разместили «жилые дома для мастеровых» (территория совр. Озерки), а справа - собственно производственный комплекс с суконными, шелковыми и чулочными мастерскими.
В 1798 г. на обширном пустыре между мастерскими и Днепром была выстроена деревянная Покровская церковь, а несколько позже у берега Днепра возведено несколько корпусов для лаборатории, шерстомойни и красильни фабрик.
В нескольких минутах ходьбы от корпусов выросла так называемая фабричная слободка: три линии домов, каждый из которых был рассчитан на 2 рабочие семьи. Эти шеренги получили название Первой и Второй Фабричных улиц; сегодня это улицы Булыгина и братьев Бестужевых.
При фабрике имелись больница, кладбище, баня - возле нее вырыли два колодца с "журавлем". Была при фабрике и школа, поставлявшая писарей для фабричной канцелярии.
Все служащие и рабочие фабрики считались военными. Чиновники носили сюртуки и мундиры - синие, с красными воротниками, с серебряными петлицами и белыми металлическими пуговицами, украшенными рисунком пылающей бомбы. Для фабричных рабочих, хоть они и числились как солдаты, военная форма не предусматривалась.
Рабочих обеспечивали казенными квартирой, отоплением и освещением; вся семья, включая малолетних детей, получала паек. За работу платили жалование - гроши за каторжный труд. Рабочий день взрослого продолжался 14 часов, детей и подростков - детей с 10 лет брали на фабрику шпульниками - 12 часов. Эти долгие смены рабочие проводили в душных цехах, в которых столбом стояла мелкая колкая пыль от шерстяных очесов. Из-за таких условий мало кто из ткачей доживал до старости.
Из деревянных в каменные корпуса
Надо думать, условия труда не намного улучшились, когда фабрика из деревянных корпусов переселилась в каменные. Их построили не на месте бывших цехов, а рядом - чтобы не приостанавливать производство. Для новеньких помещений из Лондона выписали несколько новеньких станков: "новоизобретенные самопрялки, станы и стригольницы". Местные мастера, взяв лондонские станки за образец, построили, как говорят сейчас, отечественные аналоги - на всю фабрику.
Из трех новых корпусов сохранился только один - бывший прядильный корпус суконной фабрики, там, где потом и разместился хлебозавод №1.
Екатеринославская суконная фабрика была поставщиком российского адмиралтейства и военного ведомства - отсюда и военная муштра.
В 1825 году один из тогдашних литераторов Воейков, посетив Екатеринослав, отметил в своих записках: "Я осмотрел обширную фабрику тонкого сукна... Синие и алые сукна не уступают английским в тонкости, краске и отделке и превосходят их добротою" [то есть качеством]."
Директор фабрики сообщил Воейкову, что вверенное ему заведение отпускает свою продукцию бедным офицерам по самой умеренной цене, и с гордостью добавил, что государь император - Александр I - имеет несколько мундиров из екатеринославских тканей.
Екатеринославская чулочная фабрика продавала свой ширпотреб, то есть продукцию широкого потребления, на свободном рынке по всей Украине. Кроме того, принимала заказы от частных лиц. Многие екатеринославцы с удовольствием носили чулки местного производства.
В начале Х1Х века екатеринославкая суконная фабрика была самой крупной текстильной мануфактурой на юге России: по объему продукции и по числу рабочих - около двух с половиной фабричных "людей разных званий и мастерства" и почти полторы тысячи крестьян, которые нанимались на фабрику в свободное от полевых работ время.
Эпоха перемен
В 1805 г. территорию фабрики (уже только суконной, так как шелкоткацкая была закрыта как убыточная) немного урезали. По новому плану Екатеринослава земля, расположенная между современными улицами Горького и Пастера, отводилась под создание новых городских кварталов. Неизвестно, как этот вопрос решался с дирекцией фабрики и государством (фабрика с 1804 г. числилась военным поселением), но по следующему плану города от ее территории отрезался еще более значительный участок земли. По разработанному Вильямом Гесте плану предполагалось не только уменьшение площади фабричных земель, но и существенная перепланировка самого комплекса. Планируемые изменения, с одной стороны, были вызваны проектами строительства совершенно нового комплекса, состоящего из каменных производственных зданий. С другой стороны, Гесте необходимо было учитывать очень специфическую екатеринославскую проблему - размещение переправы через Днепр. Дело в том, что, хотя проектами XVIII века размещение наплавного моста предполагалось в центральной части города, место оказалось не слишком удобным. Некоторое время мост «блуждал» вдоль берега реки, пока не было установлено, что наиболее удобное, не требующее дополнительного строительства, место для его наведения находится в районе фабрики. Именно это и оказалось главным при разработке планировки данного района.
Фабрика не вписывалась в планы
План Гесте, утвержденный Александром I 19 апреля 1817 г., надолго стал основным градостроительным документом города. В принципе, его положения имели силу государственного закона и должны были неукоснительно выполняться и городскими и губернскими властями. Однако суровость закона традиционно компенсировалась необязательностью его исполнения, и развитие района пошло в направлении, несколько отличном от предложений генерального плана. В его рамки совершенно не желала вписываться фабрика. В 1820 г. это был гигантский комплекс, который растянулся вдоль Днепра на 2,5 версты и включал в себя 27 мастерских, 56 жилых казарм и бытовых построек, 66 домов инвалидной роты, больницу, церковь. Хотя все здания были деревянными или землебитными (исключение составлял только каменный корпус для пресса и красильни), реорганизация промзоны такого масштаба была далеко не легким делом. Строительство крупных каменных корпусов началось только в середине 1820-х гг., но проводилось исходя, прежде всего, из нужд производства. К началу 1830-х гг. фабрика имела двухэтажный ткацкий корпус, два трехэтажных прядильных корпуса, два «магазина» (склада), административное здание с пожарной каланчей и ряд более мелких каменных строений, а в целом, количество зданий комплекса составило 197. Но если производственные сооружения и казенное жилье еще хоть как-то вписывались в план города, то построенные к западу от основного комплекса фабричные слободки Старофабричная и Павловская были чистейшей импровизацией.
Кроме фабрики, серьезные изменения в реализации плана Гесте вызвал и наплавной мост. Точнее не столько мост, сколько связанные с ним возможности. Скопления людей у единственного на сотни километров моста, который, к тому же, время от времени разводился для пропуска судов или разрывался бурями, не могли не привлекать торговцев самым разнообразным товаром. Как следствие, у моста очень быстро появились разного рода будки, лавки, землянки и мазанки, общей чертой которых была полная самовольность строительства. Привлекал мост и специалистов другого рода. В 1880-х гг. госпожа Молчалина вспоминала: «Вечером близ Фабрик ни проходу, ни проезду не было: грабеж был полный... отрезывали воротники шинелей и шуб у мужчин, скакавших чуть ли не в карьер мимо Фабрик».
Однако уже к 30-м годам Х1Х века екатеринославская мануфактура превратилась в убыточное для казны предприятие. Последний директор фабрики Василий Иванович Драгневич, бывший гардемарин, первым заговорил о бессмысленности екатеринославской фабрики. Он подал проект о ее закрытии, указав на громадные расходы казны, на хищения и злоупотребления, с которыми он, как и прежние директора, безуспешно борется.
Он высказал мнение, что казне будет куда выгоднее заказывать сукно для армии на частных фабриках. Одна из таких существовала в Екатеринославе с 1833 года. Ее владелец, купец Нейман из Аахена, в отличие от казенной фабрики использовал труд вольнонаемных крестьян, а не крепостных; потому его рабочие, получавшие большее жалование, трудились охотнее и качественнее.
Закат успешного предприятия
Просуществовав 43 года, екатеринославская казенная суконная фабрика была закрыта в 1837 году. Фабричные строения и народонаселение - то есть рабочих и их семьи - передали военному ведомству, которое оказалось не слишком рачительным хозяином. Оборудование фабрики разворовали; местные жители растащили по дворам кровлю, окна и двери корпусов, которые превратились в развалины и приют для бродяг и воришек. Позже в одном корпусе устроили провиантский склад, два других в конце Х1Х века отдали под управление Екатерининской железной дорогой. Без присмотра осталась и большая часть рабочих: молодых отправили в солдаты, единицам посчастливилось устроиться на частные фабрики, а сотни невезучих, стариков и женщин были вынуждены осваивать новые ремесла.
С закрытием Екатеринославской суконной фабрики район быстро пришел в упадок. К разграблению зданий и оборудования с радостью приложили руку как местные чиновники, так и просто любители этого дела. «Еще с моста я видел кое-что меня удивлявшее после деревни... Всматриваясь во все стороны ближе и дальше, я увидел много громадных, в несколько этажей, построек с высочайшими трубами - многие из них были уже без крыш, окон и дверей. Это были казенные, сначала чулочные, а потом суконные, фабрики; здесь же была небольшая деревянная церковь, окруженная громадными тополями и осинами...» - таким увидел район Фабрик Порфирий Яненко, впервые приехавший в Екатеринослав в 1841 г.
Об упадке района свидетельствовало и то, что в это время дорога на мост из города проходила через Петербургскую улицу (современная Ленинградская), на которой и стояли шинки, лавки, винные погреба, а на почтовый тракт (будущий Проспект) практически никто не выезжал. С 1857 г., после переноса наплавного моста в центральную часть города, быстро падает и коммерческая активность района. Район превращается в обиталище бедноты и рабочего люда, жизнь которого поддерживается лесопилками, мельницами и маслобойками, разбросанными по берегу Днепра.
Все попытки властей как-то использовать корпуса бывшей фабрики закончились практически ничем. Слишком велики они были и слишком много средств требовали на ремонт и дальнейшее поддержание в нормальном состоянии. Из всех корпусов в середине XIX в. был частично отремонтирован только ткацкий корпус, в котором разместился Провиантский магазин Военного ведомства.
На месте фабрики - гигантский пустырь
По мере исчезновения продаваемых для сноса производственных корпусов бывшая фабрика превращалась в пустырь, который в 1860-х гг. разросся до гигантских размеров, заняв территорию между современными автовокзалом, улицами Павловской, Краснозаводской, Пастера, Курчатова и проспектом Карла Маркса. Однако, на удивление, именно в это время его впервые стали именовать площадью, хотя и не совсем официально. В документах 1860-1870-х гг. уже встречаются названия: «Фабричная площадь», «площадь Фабричной церкви», «площадь Покровской церкви». В 1870 г. здесь на средства торговца лесом купца Новикова даже построили каменную Покровскую церковь, которая была перенесена значительно восточнее и ближе к городским кварталам, чем старая. Церковь возвели на пересечении осей Вокзальной (уже существовавшей в это время) и Привокзальной (бывшей тогда еще только проездом между фабричными корпусами) улиц. Вполне вероятно, что у властей существовали определенные планы по застройке «площади» и созданию здесь нового городского района, которые и были учтены при строительстве новой Покровской церкви. Но эти планы остались только планами...
Так закончилась история екатеринославской мануфактуры.
