Почему протекционизм популярен в России, но не в Германии

Пока страна экспортирует сырье, ей свободная торговля особо не нужна. Но тому, кто хочет продавать за рубеж аграрную и промышленную продукцию, приходится открывать и свой рынок.

"Будем тянуть как можно дольше", - пообещал недавно Владимир Путин участникам "Форума действий" Общероссийского народного фронта в ответ на просьбу ни в коем случае не отменять продовольственное эмбарго. И признался, что на самом деле это вовсе не контрсанкции, а сознательная мера по защите внутреннего рынка.

Мы, пояснил президент России, просто воспользовались западными санкциями и "в ответ ввели ограничения на поставку сельхозпродукции на наш рынок, создав тем самым условия для производства сельхозпродукции внутри страны". Иными словами, прибегли к откровенному протекционизму. Владимир Путин - большой сторонник такой политики, хотя проводит ее под названием импортозамещение. Да и среди широких слоев россиян идея поддержки отечественных производителей путем ограничения импорта и тем самым иностранной конкуренции весьма популярна.

Международная торговля - не улица с односторонним движением

А вот в Германии в деловых, экспертных и политических кругах, да и в обществе в целом, отношение к протекционизму, как правило, резко отрицательное. "Нам нужны открытые рынки", - не устает повторять, к примеру, президент Федерального объединения немецкой промышленности (BDI) Ульрих Грилло (Ulrich Grillo). Ведь немецкая экономика ориентирована главным образом на экспорт, а потому свободный доступ к внешним рынкам для нее жизненно важен.

При этом в Германии прекрасно понимают: международная торговля не может быть улицей с односторонним движением, действовать по принципу "сам экспортирую, но на свой рынок иностранцев не пускаю" может позволить себе разве что поставщик энергоносителей и сырья, а индустриально развитые страны должны за свободный доступ к чужим рынкам платить той же монетой - беспрепятственно допускать к себе зарубежные товары и услуги.

Весьма показательна в этой связи недавняя реакция Ульриха Грилло на намерение правительства ФРГ в условиях усиления протекционистских тенденций в Китае притормозить скупку китайскими фирмами высокотехнологичных компаний в Германии. От имени немецкого большого бизнеса глава BDI заявил: "Наш принципиальный подход остается неизменным: мы не хотим, чтобы Европа закрывала свой рынок, мы хотим, чтобы Китай открывал свой".

К каким отрицательным последствиям приводят закрытые рынки

По мнению немецких экспертов, протекционизм плох по целому ряду причин. С одной стороны, "это искусственная поддержка предприятий, неконкурентоспособных на глобальном рынке", отмечает в беседе с DW профессор Института мировой экономики в Киле (IfW) Рольф Лангхаммер (Rolf Langhammer). Рабочие места на таких предприятиях в долгосрочном плане всегда под угрозой, предупреждает ученый: "Рано или поздно у государства кончаются деньги на их субсидирование".

С другой стороны, протекционизм оборачивается высокими ценами для потребителей. "В открытой экономике каждый потребитель выигрывает от конкуренции импортной и отечественной продукции, она ведет к снижению цен", - напоминает Рольф Лангхаммер. Яркий пример тому - относительная дешевизна (по европейским меркам) продуктов питания в супермаркетах Германии.

И все же главным злом протекционизма немецкий профессор считает то, что такая политика лишает талантливых предпринимателей и страну в целом возможности воспользоваться международным разделением труда и сосредоточиться на выпуске тех товаров, которые она делает лучше других.

В Германии это, к примеру, станки и вообще промышленное оборудование, автомобили, химическая продукция. За возможность экспортировать это во все концы света немцы (включая профсоюзы) весьма терпимо относятся к тому, что, скажем, бытовую электронику, текстиль, компьютеры и программное обеспечение они чаще всего производят уже не сами, а закупают в Азии или США.

Если российские аграрии делают ставку на экспорт...

Конечно, чем крупнее страна и ее внутренний рынок, тем меньше она зависит от свободной торговли, признает профессор Лангхаммер. Поэтому, к примеру, Соединенные Штаты с населением более 320 млн человек не сразу столкнутся с отрицательными последствиями того протекционистского курса, которого намерен придерживаться избранный президент США Дональд Трамп, хотя они непременно будут. "Мировая история показала, что протекционизм всегда ведет к замедлению темпов экономического роста", - напоминает ученый.

Он считает, что в России, где проживает менее 150 млн человек, многие из которых имеют к тому же относительно низкий уровень доходов, "возможности импортозамещения весьма ограничены". Иначе говоря, успешно работающие предприятия и отрасли довольно быстро столкнутся с насыщением платежеспособного спроса внутри страны и необходимостью выходить на внешние рынки. Собственно, в отдельных сегментах аграрного сектора этот процесс идет уже полным ходом. Так, на днях Владимир Путин сообщил, что экспорт сельскохозяйственной продукции может достигнуть в этом году 17 млрд долларов. Это на 2,5 млрд больше, чем выручка от экспорта вооружений.

В такой ситуации перед российскими аграриями очень быстро встанет вопрос о свободном доступе к перспективным рынкам, например, азиатским. "Пока Россия - лишь маргинальный игрок в Тихоокеанском регионе", - констатирует в беседе с DW Ханс Гюнтер Хильперт (Hanns G?nther Hilpert), возглавляющий азиатский отдел в берлинском Фонде науки и политики (SWP).

Но если РФ попытается увеличить поставки аграрной и промышленной продукции в страны этого региона, ей придется, в свою очередь, что-то предложить им взамен, например, снизить таможенные пошлины или как-то иначе облегчить импорт, отмечает эксперт. Короче говоря, ей придется, хотя бы частично, вновь отказаться от импортозамещения. Иначе новые партнеры сами вспомнят про протекционизм.

Германия