Через три года после Евромайдана его сторонники все еще ждут спасения с Европы - СМИ
О том, с каким энтузиазмом украинцы ищут себе проблемы, чтобы потом героически их преодолевать, рассказывается в интервью Huffingtonpost с Геннадием Канищенко - собственником кафе «Барабан», расположенного недалеко от Майдана Независимости в Киеве. «Я не придерживаюсь радикальных взглядов. Мне бы хотелось, чтобы на телевидении и на улицах звучала украинская речь» - заявляет активный сторонник Майдана, бизнесмен, у которого, по его собственному признанию, основной бизнес находится в Европе, а кафе в Киеве «больше «для души».
Кафе «Барабан» играло не последнюю роль еще во время Оранжевой Революции. Сегодня его стены украшают портреты Че Гевары, сине-желтый и красно-черный флаги. На рояле лежит строительная каска. На стене нацарапано «Правый Сектор». Во время «Революции Гидности» в кафе был бесплатный пункт питания и обогрева евромайданщиков. Последний раз кафе послужило в качестве мобилизационного пункта политических сил во время нападения боевиков «Правого Сектора» на марш ЛГБТ.
«Когда началась война на Донбассе, хозяин кафе получил заслуженную «благодарность» за свою активную политическую позицию. В кафе зашел пьяный воин АТО с гранатой на поясе. Он требовал уважения к своим боевым подвигам, выдернув чеку из гранаты. Чудом удалось избежать катастрофы», - отмечает автор публикации.
Конечно же, Канищенко говорит о том, что спасет Украину только Европа, и что, поучившись там, украинцы вернутся назад с измененным сознанием.
Между тем, у самого Канищенко сознание оказалось настолько изменено Евромайданом, что он не замечает самых очевидных его последствий. К примеру, «при пересечении границы с Европой у Канищенко возникли проблемы с пограничниками из-за того, что обложка его паспорта красно-черная, как флаг «Правого Сектора» и бандеровцев». «Его сын не может получить нормальное образование программиста, потому что в вузе, где он учится, преподают устаревшие языки».
Политические иллюзии Канищенко поразили и Николаса Козлова, который брал интервью. В конце своей статьи репортер удивляется, «как Европа может кого-то спасать, если после Брексита сама распадается и нуждается в спасении».
