Вряд ли методы работы с фракциями поменялись со времен "черной бухгалтерии"
Влащенко: Сегодня у нас в гостях народный депутат Украины Наталия Новак.
Здравствуйте, Наталия Васильевна. Зачем вы пришли в политику, какие задачи вы ставили перед собой?
Новак: Я в политику попала, можно сказать, случайно. Это было очень долго и постепенно. Это был 1998 год, и я потратила на выборы тогда около 100 гривен. Я была четыре раза депутатом Киевсовета, и каждый следующий совет оказывался все более бизнесовым и гораздо хуже предыдущего. В 1998 году там были учителя, врачи, там были люди, которые пришли не для зарабатывания денег, а для того, чтобы решать какие-то вопросы для города и для людей.
- А кто вам предложил идти в большую политику?
- Я была с В. Кличко в Киевсовете в одной фракции, оппозиционной к Черновецкому.
- Какое впечатление на вас производил Черновецкий?
- Фракция "Удар", партия "Удар", поднялась на том, что она занимала четкую оппозиционную политику по отношению к тому, что делал в Киеве Черновецкий. Мы голосовали вместе только там, где не было сомнительных и скользких вопросов. Что касается Черновецкого, то я уверена, что такие люди не должны оказываться в политике. Это люди, которые далеки от проблем людей, у которых на первом месте - бизнес, несмотря на риторику. И то, что касалось помощи людям, все равно, впоследствии, должно было конвертироваться в политические дивиденды, а политические дивиденды должны были конвертироваться в бизнес-интересы.
- А его личные особенности - это был театр или некие странности имели место?
- Не некие, а достаточно большие странности имели место. Хотя, возможно, был и элемент театра.
- Многие эксперты говорят, что партии "Удар" не нужно было сливаться с БПП. У вас есть мнение по этому поводу?
- В. В. Кличко нас собирал, чтобы озвучить вопрос о слиянии с партией " Солидарность", которая в то время была только на бумаге, и для авторитета нужны были две составляющие. Я была одна из тех, нас было немного, которые выступили против такого слияния. Палатный, Чумак, Фирсов, я - мы открыто на заседании фракции высказались против такого слияния - это какой-то временный успех, но потом партия "Удар" перестанет существовать. Но нужно сказать, что партия "Удар" не перестала существовать, потому что когда был объединительный съезд, он должен был закончиться тем, что партия должна была быть снята с регистрации. Но партия с регистрации не снята, поэтому партия, де-факто, существует, и не факт, что ее не попытаются реанимировать, как политический проект, в дальнейшей политической жизни страны.
- Будете ли вы голосовать за изменения в Конституцию?
- Пока еще я не видела такого проекта изменений в Конституцию, за который я бы стала голосовать, потому что подстраивать Конституцию под ситуации я считаю невозможным. Это серьезный, основополагающий документ жизни государства. Мы должны вносить комплексные, серьезные изменения, в целом, и понимать, для чего мы это делаем. Мы сейчас латаем Конституцию и стараемся ее подстроить под текущие определенные моменты, что я считаю неправильным.
- Вас исключили из состава международных делегаций. Почему?
- У меня есть определенная, особая позиция во фракции, и если я считаю, что этот вопрос голосовать не стоит, то я и не голосую. Поэтому по многим вопросам, где фракция голосовала "за", я или голосовала "против", или воздерживалась. Иногда на фракции я себе позволяю выступать с определенной критикой, в том числе в адрес Кононенко. Он был членом блока Черновецкого, и методы работы его, как тогда, так и сейчас, не изменились. Не изменился и круг его интересов - остались приоритетом его бизнес-интересы. Поэтому, наверное, они посчитали, что такие люди, как я, не могут представлять Украину в международных делегациях, хотя я считаю, что человек представляет не фракцию, а представляет Украину.
- За какое конкретно голосование вы не понравились И. Кононенко?
- Не за голосование, а за то, что я в прессе позволяла себе критические замечания в его адрес.
- Чувствуете ли себя своим человеком сегодня в парламенте? Насколько вам комфортно внутри фракции? Есть ли у вас единомышленники?
- Комфортно я себя вряд ли чувствую. В прошлом созыве была сильная оппозиция, и было много единомышленников. Теперь я оказалась не в оппозиции, а, формально, в тех фракциях, которые являются сегодня правящими в стране, и, естественною, у нас мышление иногда определяется местом сидения.
- Имеет ли основание заявление Онищенко, что у него были особые отношения с Кононенко, о коррупции внутри парламента и т. д.?
- Уверена, безусловно, что имеет. Вряд ли поменялись методы работы с фракциями со времен, когда мы знаем "черную бухгалтерию" Януковича, и многие подтверждают, что был такой стиль работы, и сейчас, скорее всего, я могу сказать, что - да. Единственное, что трудно определить фигурантов получения денег. Лично со мной было два разговора из АП. Но поскольку стараются, чтобы с депутатами говорили или их друзья, или близкие люди - то человеку, когда у него спрашивают, а кто же предлагал, не хочется подставлять людей, с которыми он в хороших, нормальных отношениях. Или когда касается угроз, например, потому что я являюсь активистом борьбы за Никольскую слободку - против застройки берега Днепра.
- Что же вам предлагали?
- Могут предлагать квартиру, это тоже делается через друзей. А угрозы нашему активисту тоже происходят через друзей. Это по Никольской слободке. А по голосованию, например, за Конституцию: "что ты хочешь?". Если бы я сказала, что я хочу, то тогда бы разговор продолжился. Я слышала от коллег, которые находятся во фракции "Воля народа", что там гораздо лучше находиться, чем во фракции БПП, потому что дивиденды, которые получает фракция "Воля народа", значительно больше, чем, например, во фракции БПП. Конкретно фамилии не называются, и я не тот человек, которому будут называть эти фамилии. Но то, что такие процессы идут - однозначно. Не обязательно это могут быть деньги - это могут быть преференции в решении каких-то бизнес-интересов, продвижение знакомых, близких, друзей на какие-то должности. Вопросы решаются по-разному, но я думаю, что обвинения Онищенко не беспочвенны. Это типичная политическая коррупция, которая процветает в стенах ВР.
- Могли вы себе представить, когда вы шли в парламент, три года назад, и были одним из членов коалиции, что вы попадете в центр коррупционных скандалов?
- Меня уже ничего не удивляет, потому что со времен работы в Киевсовете Омельченко, и особенно Черновецкого,... когда прошла революция, я помню, как формировались списки депутатов Киевсовета. Когда я пришла на собеседование, которое проводилось для списков партии "Удар", я была удивлена, потому что собеседование проводил Столар, который был членом Партии регионов, который был один из "решалово" при В. Супруненко, при Черновецком. И этот человек проводил собеседование с людьми, которые были в оппозиции, стояли на баррикадах.
- Как вы считаете, что на сегодняшний день нам можно делать с выборами на Донбассе?
- Трудно что-либо делать, потому что сначала думают, а потом подписывают какие-либо соглашения. Потом, у меня есть большие сомнения вообще о легитимности минских соглашений, потому что ВР их не ратифицировала, не давала каких-то полномочий подписывать какие-то соглашения. А менять Конституцию по чьим-либо заявкам - это называется вмешательством во внутренние дела страны. Кроме того, когда минские соглашения были подписаны - я могу их оправдать. Тогда была тяжелейшая ситуация для страны и для наших ребят. Но документ, который подписан под давлением, а тогда было давление - применение тяжелого вооружения, то такие соглашения можно считать недействительными. Все особенности местного самоуправления ведут к тому, что регионы будут разными.
- Есть ли опасность, что другие регионы тоже захотят особый статус?
- Безусловно. Это - прецедент. Если одним можно, почему нельзя нам? Та же Россия может спровоцировать такую же ситуацию в других регионах, для окончательного развала Украины и дестабилизации ситуации. Я не думаю, что нам сегодня это нужно всерьез обсуждать, хотя мне кажется, в определенной мере ведется игра - не настолько собираются изменить Конституцию, сколько умиротворить агрессора. Европе же главное, чтобы не было большого конфликта - они готовы идти на все, им все равно. Это ж не их заставляют менять Конституцию, идти на уступки агрессору. Я считаю, что нужно исповедовать политику патриотического прагматизма, т. е. исходить, прежде всего, из интересов Украины.
- Идет ли процесс децентрализации? Какую свободу сегодня получили регионы?
- Вопрос неоднозначный. Безусловно, процесс идет, потому что идет объединение общин - они становятся больше, сильнее. Общий финансовый котел тоже становится больше для общин. Но параллельно идет процесс, желание влезть в эти финансовые ресурсы. Теперь общинам говорят, что за эти деньги они должны финансировать зарплату в больницах, школах, т. е. появляются какие-то дополнительные нагрузки, что, в общем-то, не совсем соответствует процессу децентрализации. В результате позитив постепенно съедается намерениями воспользоваться ресурсами местных общин. Но в условиях военного конфликта, в условиях непреодоленных кризисных явлений в экономике страны, возможно, можно было бы и немножко приостановить децентрализацию, потому что сильна та страна, где сильна центральная власть. Поэтому разные представители политических сил неоднозначно оценивают этот процесс.
- Насколько зависят мэры, губернаторы от политической воли центрального аппарата?
- Я думаю, что очень зависят, потому что есть деньги, которые идут по определенным нормативам на местное самоуправление, а есть деньги, которые идут в качестве дотаций. Я знаю, что Кличко неоднократно подходил к фракции и просил поддержать какие-то изменения, потому что от этого зависит бюджет Киева. Безусловно, зависимость есть. В этом году каждому мажоритарщику обещают на его округ 20 млн бюджета при условии голосования за бюджет. Естественно, мажоритарщику может не нравиться бюджет, но он имеет определенные обязательства перед своими избирателями. Это ситуация, которая ставит мажоритарщика на растяжку. Кроме того, мэры зависят от своего депутатского корпуса. Если мэр одиночка, и есть политическая сила, которая имеет большинство в его совете - то, естественно, ему приходится считаться со своим советом. Поэтому политическая сила, которая имеет большинство в совете, может абсолютно "играть" мэра.
- Вам муж не говорит - зачем вам это все надо?
- Муж - это тот человек, которому я благодарна. Я не всегда была уверена в своих силах, а он меня поддерживает, а это очень важно.
- Ваш вопрос?
- Изменились ли условия работы журналистов со времен Революции достоинства?
- Изменилось очень многое. Для части людей, к которой и я принадлежу - все и навсегда. Внутренне отменяешь для себя огромное количество компромиссов, потому что кто-то заплатил за это жизнью. Давление на медиа, конечно, есть, потому что нет рекламного рынка, нет денег у журналистов - значит, есть диктат владельцев.
Спасибо большое, Наталия Васильевна.
