Экономика санкций. Что будет с российскими банками в Украине
В четверг президент Петр Порошенко ввел в действие решение Совета национальной безопасности и обороны о применении санкций к российским банкам. Этому предшествовал ряд других событий, которые, собственно, и привели к такому решению.
Все началось с новости в российских СМИ об обслуживании российским "Сбербанком" клиентов, предъявляющих паспорта так называемых "ДНР" и "ЛНР". Реакция украинских чиновников была незамедлительной: одним из первых был министр МВД Арсен Аваков, который призвал Нацбанк немедленно ввести санкции в отношении российского банка и вообще прекратить его деятельность в Украине. Затем этот вопрос был вынесен на заседании Кабмина, а потом отреагировал и СНБО.
15 марта глава СНБО Александр Турчинов поручил Нацбанку и Службе безопасности проанализировать деятельность российских банковских учреждений и в течение суток внести предложения о введении против них санкций. В тот же день НБУ оперативно предложил ввести санкции в отношении 5 украинских банков с российским государственным капиталом, среди которых ОАО "Сбербанк", ОАО "ВТБ", ПАО "Проминвестбанк", ОАО "БМ Банк", ПАО "ВиЕс Банк".
Предлагаемые меры заключаются в запрете любых финансовых операций в пользу материнских структур. Так НБУ застраховался от вывода капитала обратно в РФ. Вместе с тем НБУ не возражает против проведения расчетов между резидентами Украины и их контрагентами, имеющими счета в материнских банках.
В НБУ считают, что санкции не помешают данным банкам рассчитываться с украинскими вкладчиками и обслуживать отечественных клиентов. Какими же на самом деле могут быть экономические последствия от таких санкций?
Экспансия захлебнулась
Прежде, чем перейти к анализу возможных экономических последствий санкций, важно разобраться, какую роль играют банки с российским государственным капиталом в банковской системе Украины и как изменились их позиции за последние годы.
Экспансия российских банков была важным трендом в развитии банковской системы во времена президентства Виктора Ющенко и Виктора Януковича. Рост влияния россиян на сектор продолжался даже после ухода западных инвесторов, когда Украина попала под удар глобального финансового кризиса 2008-2009 годов.
Так, доля банков с государственным российским капиталом в активах системы за 2005-2014 годы выросла с 0,42% до 10,8%, в розничных депозитах - с практически нуля до 7%. Максимальное наращивание присутствия русских было зафиксировано в 2009 году после покупки Проминвестбанка - с 2,5 до 7,8% активов. В последующие годы уже происходила органическая экспансия Сбербанка России в Украине.
После изменения политической ситуации и банковской паники в 2014-2015 годах россияне начали стремительно терять позиции. В глазах и без того перепуганных вкладчиков эти финансовые учреждения воспринимались как агенты страны-агрессора.
Скоро российские банки в Украине возглавили рэнкинги по оттоку депозитов. Средний уровень отношения кредитов к депозитам остался на высоком уровне 21,4%, средняя рентабельность капитала упала до (-425%) из-за низкого качества кредитных портфелей и значительных отчислений в резервы под кредитные риски.
Несмотря на уход с рынка половины местных банков, доля государственных российских банков на украинском рынке депозитов населения сократилась за последние три года с 7% до 5,2%, на рынке корпоративных вкладов - с 6,1 до 3,7%, в активах - с 10,8% до 8,8%.
Для нескольких банков с частным российским капиталом этот кризис оказалась последним. Энергобанк российского бизнесмена и финансиста Анатолия Данилицкого сейчас находится в состоянии ликвидации. Миноритарные акционеры-россияне были в таких уже выведенных с рынка банках как Траст (Сергей Беляев, 16%), НК Банк (Валерий Макаренко, 14%) и др.
Экономические последствия санкций
Экономистам трудно понять, почему вопрос санкций поднимается именно сейчас, а не сразу после первых фактов агрессии в 2014 году, а также почему правоохранительными органами не обнародованы доказательства финансирования терроризма, если таковые имели место. Оставив эту работу юристам и политологам, попробуем разобраться исключительно в экономических последствиях введения санкций, приняв их как данность.
В этом аспекте нас интересует, как отреагирует на санкции банковская система, реальная экономика и иностранные инвесторы в ближайшей перспективе.
Сторонники введения санкций считают положительным свертывание деятельности банков, подконтрольных государству-агрессору, по крайней мере, с точки зрения укрепления финансового суверенитета.
Поверхностного взгляда на балансы банков с российским государственным капиталом достаточно, чтобы понять: они значительно менее зависимы от депозитного фондирования по сравнению со своими конкурентами.
Средства банков, полученные от материнских структур, превышают сумму ритейловых и корпоративных депозитов. Для украинских вкладчиков это хороший сигнал, ведь чем меньше у банка депозитных обязательств, тем меньше риск потери ликвидности из-за банковской паники. Как уже отмечалось, вывод российских недепозитных средств блокируется санкциями.
Несмотря на то, что 150 млрд общих активов санкционных банков с лихвой покрывают 36 млрд депозитных обязательств, из-за нагнетания медийной информационной паники по поводу санкций, блокировки или повреждения отделений активистами, вполне реальным представляется существенный отток депозитов населения из всех российских банков.
Сбербанк уже ввел лимит на выдачу наличных денег из касс физическим лицам в размере 30 000 грн после блокировки главного офиса.
Для удержания финансовой устойчивости главное, чтобы список банков под "народными" санкциями не оказался шире официально утвержденного.
Если будут продолжаться информационные атаки, существует вероятность общей паники из-за дальнейшего падения доверия к банковской системе.
Вторым направлением воздействия санкций станет дальнейшее сворачивание кредитования со стороны российских банков, учитывая потерю интереса к украинскому рынку и рост случаев невозврата кредитов со стороны недобросовестных заемщиков.
Третий важный эффект, который сложно просчитать, впрочем он очевиден для экономистов, - это сигнал иностранным инвесторам о высоких, а главное непредсказуемых политико-регуляторных рисков Украины.
Не стоит забывать, что 45,6% акционеров материнского холдинга Сбербанка составляют юридические лица-нерезиденты, не все из которых могут быть связаны с правительством агрессора, поскольку акции банка торгуются на Лондонской фондовой бирже.
А где другие российские банки?
Читатели соцсетей после выхода санкционного релиза от НБУ часто задавали вопрос: "Почему в списке НБУ отсутствуют банки „Альфа“ и „Форвард“, акционеры которых связаны с Россией?".
Формальным ответом может быть ссылка на решение СНБО, где прописано задача расследовать деятельность именно тех банков, где есть "доля государственных банков РФ", тогда как оба эти банка частных российских бенефициаров.
Если же адресовать этот вопрос собственно СНБО, то общество хотело бы услышать официальную позицию относительно частных российских финучреждений, в частности Форвард Банка, 100% капитала которого по данным открытых источников контролирует российский бизнесмен Рустам Тарико.
Вопрос о принадлежности "Альфы" более дискуссионный. Если внимательно разобраться в структуре собственности Альфа банка, а также проданного его владельцам Укрсоцбанка, можно заметить, что отнесение их к группе российских зависит, на самом деле, от строгости подхода.
Во-первых, по данным НБУ непосредственным номинальным акционером Альфа Банка является кипрская компания ABH Ukraine Limited, Укрсоцбанка - ABH Holdings S.A, зарегистрированной в Люксембурге.
Во-вторых, 9,9% обоих крупных банков после сделки принадлежит итальянцам с UniCredit S.p.A.
В-третьих, их крупнейшие акционеры Михаил Фридман и Герман Хан с совокупной долей в капитале около 54% имеют гражданство Израиля и проживают в Великобритании. С другой стороны, общеизвестно, где зарождался и до сих пор традиционно сосредоточен их бизнес. Официально гражданами России, по данным НБУ, является лишь их бизнес-партнеры Алексей Кузмичев (проживает в Великобритании) и Петр Авен, контролирующие 16,3 и 12,4% соответственно.
Альфа банк и "Укрсоцбанк" приобрели черты транснациональных банков со смешанной структурой собственности и позиционируются как часть европейского холдинга. Впрочем, непонятно, будет ли это достаточным аргументом для активистов.
