Узбекистан на пути к гласности, или Зачем Мирзиееву смелые СМИ?
Наступает ли в Узбекистане эпоха гласности? Власть говорит о переменах: виртуальные приемные, прямой диалог по ТВ, критическая, смелая журналистика. Так ли это на самом деле? Власти Узбекистана при президенте Шавкате Мирзиееве продолжают удивлять наблюдателей новшествами и стимулируют обсуждение вопроса, не идет ли речь о подготовке перемен, задуманных по лекалам раннего горбачевского периода в СССР?
Прямой диалог Абдулазиза Камилова
5 июля глава МИД Узбекистана Абдулазиз Камилов отвечает на вопросы граждан в прямом эфире местного ТВ. Среди вопросов есть табуизированные, например, о политзаключенных. Высокопоставленный чиновник из числа "каримовской гвардии" объявляет о том, что в страну может вернуться правозащитная организация Human Rights Watch, что возобновляет работу бюро BBC! А неделей раньше президент страны призвал журналистов смелее освещать проблемы, мешающие развитию страны, в том числе бюрократизм и коррупцию.
По мнению координатора объединенной евразийской экспертной сети Jeen Натальи Харитоновой, есть признаки, говорящие в пользу того, что Шавкат Мирзиеев столкнулся с тем же, с чем тридцатью годами раньше столкнулся Михаил Горбачев - система государственного управления зашла в тупик.
"Она экономически неэффективна и не обеспечивает новому президенту того личного полного контроля над страной, над региональными руководителями, каким обладал Ислам Каримов. И он на ощупь старается оживить эту систему, отчасти чуть ослабляя контроль над гражданским обществом, отчасти за счет кадровых перемен", - уточняет эксперт.
Экспериментальный замминистра образования
"В начале июля президент Узбекистана назначил заместителем министра народного образования 22-летнего Алишера Садуллаева - молодой человек удачно выступил за несколько дней до этого на съезде молодежи, понравился Шавкату Мирзиееву, и тот его назначил в экспериментальном порядке. А месяц назад президент вроде бы заявил, что для чиновников времена меняются, что теперь они будут работать круглые сутки, что старым кадрам осталось еще два года, а там подрастет новое поколение управленцев", - рассказала DW Наталья Харитонова.
Что касается гласности, то, по ее мнению, говорить об этом рано. "На деле для журналиста "новой узбекской волны" это выглядит так: на уровне района критиковать чиновника уже можно, но сперва лучше выяснить, чей он родственник и кто за ним стоит. Уровень выше районного пока для критики недоступен, не говоря уже о "людях в погонах". Что касается выбора тем для критики, то если до издания доходит информация, что президент на заседании кабинета министров отругал того или иного отраслевика, то журналисты могут решиться осторожно затронуть проблему этой отрасли", - поясняет собеседница DW.
По ее информации, важным участником всех процессов управления остается СНБ, руководство которой не в восторге от многочисленных начинаний администрации президента. И журналисты, как и общественники, опасаются этого грозного карательного органа.
Спецдокладчик ООН по Узбекистану
Президент Ассоциации "Права человека в Центральной Азии" (AHRCA) Надежда Атаева считает, что заявление Шавката Мирзиеева о критической журналистике в основном носит декоративный характер, и вызвано обстоятельствами, которые основной массе населения пока не вполне понятны.
"В середине июля узбекская делегация встречается с представителями ЕС в рамках диалога по правам человека. А до конца года правозащитные организации передают свои доклады в рамках ООНовской процедуры Универсального периодического обзора (УПО) о выполнении Узбекистаном обязательств в этой сфере. Видимо, границы гласности приоткрываются перед этим обсуждением", - предполагает Атаева. Ведь правозащитники настаивают на том, чтобы Совет ООН по правам человека поднял вопрос о назначении спецдокладчика по Узбекистану.
"Это серьезная санкция в отношении страны, мы даже после смерти Каримова выступаем за нее потому, что основные участники гражданского общества как тогда, так и сейчас, находятся под тотальным контролем. Да, за последние полгода мы наблюдаем меньше арестов активистов гражданского общества, но условий для его развития все еще очень мало", - поясняет правозащитница из Франции.
Дело Жасурбека Ибрагимова
При этом она соглашается с тем, что нынешняя власть формирует новую для страны форму общения с населением. "Госучреждения открыли свои виртуальные приемные, свои сайты, и размещают на них пресс-релизы. Это положительный момент для журналистов. Власть допускает ростки общественных дискуссий. Например, история трагической гибели студента Жасурбека Ибрагимова, которая высветила целый ряд проблем учебных и медицинских учреждений, получила не только огласку, но и освещение в прессе", - говорит Атаева.
Но, продолжает она, как только эта тема была подхвачена зарубежными СМИ, СНБ стала рекомендовать родственникам и участникам акции не контактировать с журналистами, те перестали отвечать на звонки журналистов, комментарии в соцсетях стали очень сдержанными, и люди, в отличие от первых дней обсуждения, выходят в сеть анонимно.
Дело Гульнары Каримовой и гласность
"В СНБ считают, что все неподконтрольное, как, например, зарубежные СМИ, лучше вообще приглушить. При этом СНБ до сих пор имеет огромное влияние, вплоть до назначений на руководящие должности в различных сферах. Тем не менее, в сознании государственных чиновников в ходе истории вокруг убийства Жасурбека Ибрагимова возникло понимание того, что если общество нечто волнует, то на это надо реагировать. Поэтому дело взял под свой контроль генпрокурор", - полагает собеседница DW.
Возможно, власть пытается переключить население на темы социального характера, не связанные с проблемами самой власти, рассуждает Атаева, ссылаясь на то, что, например, такая тема, как уголовное дело, по которому проходит Гульнара Исламовна Каримова, однозначно заслуживает и общественной дискуссии, и журналистского внимания, для местных журналистов остается табу.
"Известно, что она под домашним арестом, что ее посещал представитель прокуратуры Швейцарии, и речь идет о серьезных претензиях к ней, связанных с коррупцией. Но информация о приезде прокурора достигла Узбекистана из-за рубежа. А ведь из национального бюджета, вероятно, выведены сотни миллионов долларов, и даже самый разбалованный родственник президента вряд ли мог это сделать без участия высокопоставленных чиновников, которые еще во власти?", - задает вопрос Атаева.
Парламент Узбекистана вне дискуссий
Табу, по ее информации, остается такая острая социальная тема, как "хлопковое рабство" и высокая смертность при сборе хлопка. "Обращает на себя внимание то, что парламент Узбекистана пока полностью в стороне от перестройки отношений власти и общества. Там нет дискуссий, где бы дали слово хоть одному правозащитнику или активисту", - отмечает президент AHRCA.
А Наталья Харитонова высказывает предположение, что заявлением о критической журналистике президент создает предпосылки для перестройки не страны, а власти, чтобы получить в лице прессы информационный канал и возможность "давить" на местных руководителей, минуя СНБ.
При этом власть продолжает превозносить заслуги Ислама Каримова, но постоянно говорит о "новом времени", о новом подходе", тем самым отстраняясь от ответственности за то тяжелое состояние экономики и общества, в котором находится страна, подчеркивает координатор Jeen.
Хотите получать новости и аналитику DW на экран смартфона? Подпишитесь на наш канал в Telegram: DW Центральная Азия.
