Один среди толпы: Веня Брыкалин о показе Рафа Симонса в Нью-Йорке
Недели моды - сложная экосистема. Флагманские коллекции задают вектор движения всей индустрии, а дизайнеры - едва достижимую планку для коллег по цеху. В отсутствие показов Raf Simons раунд европейских мужских коллекций потерял в красках, а от переезда Рафа Симонса через Атлантику выиграл Нью-Йорк. Для мужской Недели моды в Америке, которая медленно набирает обороты, шоу бельгийского дизайнера - непреодолимая высота. Последним таким триггером для модной сцены Нью-Йорка были показы австрийца Хельмута Ланга, который представлял там свои революционные коллекции на рубеже нулевых. Симонс - один из двигателей современной мужской моды. Его показы про опыт переживания, а одежда поначалу всегда уходит на второй план.
Шоу, которое Раф Симонс представил на этой неделе, стало праздником для глаз и тренажером для ума. В таких коллекциях срабатывает ментальность Тамблера - дизайнер нанизывает визуальные цитаты и культурные референсы, главный смысл которых сводится к игре в их идентификацию. Тут смешался безразличный и великий в своем галогенном сиянии Чайнатаун, зловещий мир-антиутопия из блокбастера Ридли Скотта «Бегущий по лезвию» и графический дизайн культового арт-директора Питера Сэвилла. Если кому-то этого показалось мало, то Симонс разбросал по коллекции слова-памятники, отчасти понятные тем, кто застал время магнитных видеокассет, компакт-дисков и проводного интернета («Репликанты» из Рипли, «Нечеткая логика» из теории математики и лирика из песен New Order). Работа Симонса на первый взгляд не о дизайне и даже не о стайлинге. Модное слово «кураторство» точнее всего описывает это ловкое жонглирование образами и смыслами.
Симонс не боится возвращаться в прошлое и цитировать себя - его архивов, накопленных за 20 лет работы, хватит как минимум на три успешные дизайнерские карьеры. Кажется, он отлично это понимает и потому выпускает на подиум переиздания собственных хитов. Многое из нового покажется знакомым. Например, объемные плащи из виниловой кожи и безразмерные джемперы с рваными краями и спущенными петлями. Главный трофей коллекции - серия футболок с cover art альбомов Joy Division и New Order, любимых музыкальных групп дизайнера. Эти сувениры разойдутся по гардеробам его молодых поклонников как памятники времени, которое они не застали, и полный смысл которых скорее всего от них ускользнет.
Сегодня мир переживает приступ вымышленной ностальгии. Об этом - вся мода постсоветского блока и коммерческий бум архивных коллекций главных дизайнеров 90-х - Хельмута Ланга, Мартина Марджелы и, конечно, Рафа Симонса. Только ленивый не пробовал вслед за великими эксплуатировать тренд - начиная с дизайнерских экзерсисов Канье Уэста и заканчивая концертным мерчандайзингом Джастина Бибера. Даже сестры Дженнер пробовали объять необъятное, выпустив футболки, на которых портреты Тупака Шакура, Джима Моррисона и Оззи Особорна сливались со снимками Кендалл и Кайли. Апроприация чужой истории принесла им справедливый гнев публики и судебный иск в придачу. Симонс как никто другой имеет право на ностальгию - за спиной у него одинокое детство, проведенное в бельгийской глуши, и музыкальная лавка с виниловыми пластинками как единственный портал в другой, запредельный мир. В этом опыте он находил вдохновение для коллекций в 90-х, к нему же обращается сейчас. Современной молодежи понять чувства дизайнера будет трудно: кто в эпоху Apple Music и Spotify способен разделить тоску обреченного на полную изоляцию подростка?
В воображении Симонса изолированные герои (так называлась книга, выпущенная дизайнером в сотрудничестве с фотографом Дэвидом Симсом в 1999 году) теперь блуждают по запруженным людьми улочкам китайского квартала в амуниции из массивных пальто-коконов с кокетливо, почти по-женски опущенной проймой и мягкими драпировками по спинке, шортах-кюлотах на манер японских ниндзя и трогательных шляпах собирателей риса. В награду за добровольное отшельничество им достались резиновые сапоги по колено и китайские фонарики с дизайнерскими принтами.
Острые скулы в тусклом свечении джедайских зонтиков - примерно так выглядит современная молодежь, подсвечивая собственное одиночество в сети экранами смартфонов. Если бы не личная история Симонса, дизайнера можно было заподозрить в заигрывании с публикой и монетизации модного сегодня чувства меланхолии. Но продолжая рассказ, который тянется из 90-х, Раф Симонс бьет в цель. Ведь Чайнатаун, как и повод для одиночества, у каждого свой.
