"Николай II" из "Матильды" хочет приехать в Санкт-Петербург
Фильм "Матильда" режиссера Алексея Учителя выходит в России на большой экран. Ларс Айдингер, сыгравший Николая II, дал эксклюзивное интервью DW накануне этого события.
На премьере фильма "Матильды" в России не было исполнителя главной роли. Ларс Айдингер (Lars Eidinger), сыгравший российского императора Николая II в этой картине, в интервью DW рассказал о своем отношении к скандалу, разгоревшемуся вокруг фильма и своем желании съездить в Санкт-Петербург инкогнито.
DW: Критики фильма "Матильда" постоянно говорят об "омерзительных постельных сценах". Может ли, с точки зрения профессионального актера, постельная сцена быть "омерзительной"?
Ларс Айдингер: Надо признать тот факт, что есть люди, у которых другие ценности, чем, например, у меня или у всего западного мира. Есть глубоко религиозные люди, для которых секс сам по себе - нечто омерзительное. Нельзя говорить, что мою свободу самовыражения должен разделять каждый. Я могу себе представить, что есть люди, которые чувствуют себя уязвленными.
Но причиной протестов стали не отдельные сцены или содержание фильма, а сам по себе факт того, что образ Николая II был воплощен на киноэкране. Это воспринимается как провокация, потому что речь идет о святом. Может, я и не могу этого понять, отталкиваясь от моей системы ценностей, но я могу себе это представить.
- Вас уже критиковали так резко за какую-нибудь другую роль?
- Нет... И я не воспринимаю это как критику моей роли. Все эти фотографии, которые используются для того, чтобы показать, что я - порноактер и сатанист, они взяты из театральных постановок, это не я лично. Эти люди атакуют мои художественные образы. Это не имеет отношения к моей личности.
- Вы жалеете, что согласились на эту роль?
- Нет. Я очень горжусь этим фильмом. И считаю его настоящим шедевром. Я очень доволен результатом и очень рад этому опыту. Одна из причин, по которым я согласился на роль Николая II, была в том, что я хотел получить личное впечатление о России. В нашем западном мире мы тоже подвергается манипулированию средствами массовой информации. Я вырос в Западном Берлине, вырос на голливудских фильмах. В каждом "Бонде" воплощение зла - русский. И пусть это звучит банально, но именно ради того, чтобы покончить с этими клише и ощутить настоящую реальность, я и поехал в Россию. И у меня появилось там много новых друзей. Все было не зря. И я в любой момент готов сняться в новом фильме Алексея Учителя.
- Вы можете себе представить подобный взрыв возмущения в Германии? Если, например, снимут фильм о Мартине Лютере с российским актером в главной роли? Или о каком-то святом?
- Да, у нас тут была в театре постановка под названием "FEAR". Сторонники правопопулистской партии "Альтернативы для Германии" устраивали протест и пытались сорвать представление. В каждой стране - свои конфликты. Так что это далеко не чисто российская проблема.
Просто в этом конкретном случае я стал главной мишенью протеста. В тот момент, когда Наталья Поклонская показывает мою фотографию в камеру и, переполненная ненавистью, говорит, что исполнитель главной роли порочит царя, для меня это представляет конкретную угрозу. Когда поощряют тех, кто начинает поджигать кинотеатры, в которых собираются показывать "Матильду", можно предположить, что найдутся люди, готовые причинить боль мне лично.
И поэтому я решил не ехать на премьеру. Хотя это решение далось мне с трудом. И вероятность того, что со мной действительно что-то случилось бы, была совсем не высокой.
В Германии я точно не привык к тому, что роль может быть связана с таким риском и что кто-то может ненавидеть меня до такой степени.
Вся эта история достигла такого накала, потому речь идет о прецеденте. Если такой фильм может подвергнуться цензуре и быть запрещен, это будет иметь последствия для всего искусства, для свободы слова. И это - главная угроза. То, что делает этот конфликт таким опасным!
- Мы говорим о художественном фильме. Почему люди не могут отделить художественный вымысел от реальности? От оскорбления "традиционных ценностей"?
- Потому что речь идет о воплощении образа реальных людей, которые когда-то жили. Фассбиндер однажды сказал, что жизнь - это еще большая ложь, чем кино. У меня в этом здании через час спектакль, в котором я играю Гамлета. Для меня это реальная жизнь. Я стою на сцене и переживаю все эти эмоции. То есть театр - это реальность. Эту фразу я цитирую в постановке. В тот момент, когда я участвую в вымысле, он становится моей реальностью.
Также сложно сказать: "Это был всего лишь фильм". Даже когда очевидно, что это вымысел, люди выходят из кино и думают, что они увидели и почувствовали то, что происходило на самом деле. Отсюда и вытекает ответственность, которую важно осознавать. И мы очень ответственно подошли к образу Николая II. Я испытываю огромную симпатию к нему. Он проявляет человеческие черты, даже когда терпит крах. У меня возникают трудности, когда людей возвеличивают. Это создает дистанцию. Для меня в искусстве речь идет о форме идентификации. Задача искусства не в том, чтобы обожествлять человека, а в том, чтобы познать себя.
- Что должно случиться, чтобы вы без страха поехали в Россию?
- Надо просто поехать в Россию без привлечения общественного внимания. Я тут думал, может через две недели слетать в Петербург, сходить в кино и посмотреть "Матильду". Просто потому, что я скучаю по городу, друзьям и коллегам, с которыми проработал там почти два года.
