«Абсолютно бесценное время»: Юлия Меньшова рассказала о расставании с мужем
Юлия Меньшова стала гостьей свежего выпуска шоу Агаты Муцениеце «Честный развод», в студии которого рассказала историю своего развода и воссоединения с Игорем Гординым.
Родители Юлии, режиссер Владимир Меньшов и актриса Вера Алентова прожили вместе 58 лет. Однако в истории их семьи было расставание, которое длилось четыре года.
«Несмотря на то, что они сошлись и поняли, что все эти четыре года были ошибкой, и любят они только друг друга, ссориться они начали тут же неистово. И поскольку они продолжают это делать по сию пору, то мне теперь понятно, что таков завод из отношений. Наверняка им обоим не комфортно, но по-другому они не умеют. Я бы в таком режиме не смогла бы выжить и дня».
Юлия повторила судьбу своих родителей: прожив с мужем 8 лет, телеведущая настояла на разводе, а через четыре года снова сошлась с Гординым.
«Инициатором развода была я. Мы довольно фигово жили уже перед рождением дочери. И когда Тасе исполнился почти год, мы расстались. Официально мы не разводились. Было просто лень этим заниматься. Сейчас, конечно, спустя годы, я думаю, что в этом есть некая уловка. Может быть, так удобнее постепенно разрывать связь. Не то, чтобы надежда на то, что мы сойдемся. Потому что я точно была в глубине себя убеждена, что это конец игры. Когда я сказала, что хочу развестись - это не было порывом одной секунды. Это была очень-очень долго передуманная и выношенная мысль: что все-таки не получается».
«Эти четыре года я не вычеркиваю из стажа нашей семейной жизни. Я считаю их абсолютно бесценным временем. Если говорить лично про меня, развод был одним из важнейших событий в моей жизни. И необходимейших. Думаю, что наш брак складывался бы совершенно по-другому, если бы мы не разошлись и не сошлись снова. Это был момент переоценки ценностей, момент невероятного взросления, которого не случилось бы, если бы мы не разошлись. Это был невероятный момент понимания себя, отделения зерен от плевел. Понимания происхождения собственных претензий - имеют ли они реальное отношение к другому человеку или являются моей проблемой? Вдруг выяснилось, что процентов 80 претензий - мои проблемы. И не имеют к Игорю отношения».
«Когда мы встретились, я была довольно популярной телеведущей и довольно неплохо зарабатывала. А Игорь работал в МТЮЗе, выбрав эту профессию с невероятной сложностью. Потому что у него нет артистов в семье, его родители относились к этой идее, мягко говоря, скептически, и перед этим он закончил Политехнический институт в Петербурге и, вообще-то, физик-ядерщик. И даже успел поработать, а потом сказал, что поедет в Москву поступать в театральный. А когда он еще закончил и распределился в МТЮЗ...Никто ж из обывателей не знает, что там работали Кама Гинкас и Генриетта Яновская - культовые режиссеры, которые ставили прекрасные спектакли...Для его родителей и для многих в его окружении это звучало как-то...«МТЮЗ? Зайчиков будешь играть, что ли?» Конечно, он был одержим этим комплексом, этой разницей. Ну, когда-то любовь сподвигла нас на то, что это все неважно. Но надо же понимать, что ты готов на это в ту секунду. А потом идут годы. А ситуация не очень менялась. Он почти не снимался. Он был блестящий артист и тогда и сейчас. Но сейчас-то он уже мастер. Я знаю, каким он пользуется уважением в театральных кругах, его уважают самые разные режиссеры именно за его невероятное мастерство. Но для того, чтобы прийти к тому, что он есть сейчас, нужно было время - капля камень точит. Несмотря на ничтожные зарплаты, собственные сомнения и прочее. И рядом я. Которая имеет еженедельный успех, деньги, рекламные контракты. А он получает деньги, на которые можно один раз сходить в магазин. Конечно, его это убивало. Я была молода и неопытна и считала, что он должен делать что-то еще, не знаю, идти разгружать вагоны. Но с его точки зрения это бы никак не решало проблему, потому что это реально была бы капля в море: ну заработал бы он на еще один поход в магазин. Но это может быть повышало бы мое ощущение, что он старается.
На самом деле, он угнетал сам себя. Я совершенно не понимала, что он себя сжирал в этих обстоятельствах. А дальше...Это очень частый случай, дико обидный и дико распространенный. Когда для того, чтобы совсем не умереть от ненависти к себе и от того, что ты настолько не соответствуешь, что, скорее всего, тебя скоро бросят, ты начинаешь принижать самооценку женщины. Чтобы она не зарывалась. Чтоб меньше думала о том, чтобы тебя бросить. Или для того, чтобы она не думала, что она слишком хороша.
Например, я одеваюсь куда-то, собираюсь, мне кажется, что я прекрасно выгляжу, подхожу к нему и спрашиваю: «Ну как я тебе?». И Игорь говорил: «Нормально». И это било меня. Ведь важнее-то мнение не всех, а его. Или он перестал ходить со мной куда бы то ни было. Я сама не ходок на светские вечеринки, но иногда это надо. Надо было пойти на какую-то премию. Приглашение на два лица. «Я не могу», говорил мне Игорь. А мне что делать? Кого я должна взять с собой? «Кого хочешь».
К моменту нашего развода я была абсолютно убеждена в том, что я ничего для него не значу. Я вот зарабатываю, я то-се, а он сидит. У меня не было уважения к тому, что он надеялся когда-то эту стену проломить, что у него есть талант и упорство, и есть свой какой-то долгосрочный план. Я же смотрела локально. Я приношу деньги сегодня, завтра, послезавтра. А мне при этом говорят «Иди, с кем хочешь». И я поняла: «Так ты меня не любишь просто, а зачем мы все это делаем?»
Идея о возвращении к мужу зрела у Юлии целых два года. Немалую роль в культивировании этой идеи сыграли дети, которые очень тосковали по полноценной семье.
«Когда от невозможности доказать что-то женщине, которую ты любишь, хочешь ее принизить в надежде на то, что ты ее удержишь - это самый дурацкий план, который только может быть, но так срабатывает очень часто мужская психика. Понимание этого начало во мне рождать некое потепление. Я стала присматриваться: прошло уже четыре года, у нас ни у кого не сложилось ничего. Он исправно приходит к детям. Он фантастический папа, невероятно терпеливый. Я иногда заходила в комнату, видела как он играет с нашей дочкой, и это меня ранило. Потому что я думала: «Так, и что? В этом доме появится какой-то другой мужчина, с которым ему придется учтиво здороваться, чтобы пройти к своим детям?»
Я начала переосмысливать - а так ли я была права? Стоили ли мои обиды и мое ощущение того, что «так больше быть не может» всего этого? Он что, убийца? Сволочь? Гад? Невыносимый человек? Абьюзер? Бил меня? Унижал детей? Нет. Мы же когда-то очень любили друг друга, а потом что случилось? И следующие два года я потратила на переосмысление того, что там было реально проблемным, а что было непроблемным. И мне кажется, та же самая история происходила и с Игорем. В его случае произошла мощнейшая переоценка ценности семьи, ведь сначала он к ней относился не так серьезно. А то, что семья - это едва ли не самое важное, что это аккумулятор, заряжающий тебя - вот мне кажется, он стал это понимать только после нашего развода. А сошлись мы, потому что у нас был взаимный вектор, мы шли друг на друга. Три года я спокойно относилась к свободе его личной жизни, и тут вдруг я стала думать: а что если он кого-нибудь встретит? А если эта женщина захочет выйти за него замуж? А если он родит еще детей? Нет&33; Я не хочу такой перспективы&33;»
Несмотря на то, что во время расставания Юлия и Игорь оставались любящими родителями для своих детей, телеведущая уверена, что развод по определению травматичен для ребенка при любых обстоятельствах.
«Я считаю, что для детей развод родителей - это катастрофа. Несмотря на то, что мы были идеальными родителями, для любого ребенка это очень тяжелое испытание. И не надо себя утешать никакими психологами, которые будут вам рассказывать, что если мама и папа несчастливы вместе, то детям лучше без них. Неправда. Ребенок никогда не примет эту логику. Для него это абсолютная ядерная война - когда родители расходятся. И обязательно они тебе это озвучат. Спустя время».
