Что задумал Путин: между строк
15 марта 2016 г. президент России В. Путин принял решение о выводе российского военного контингента из Сирии. Для высокодуховных медиа жест главы государства вселил заряд всеобъемлющей глобальной уверенности. В публикациях стало формироваться мнение о миролюбии и политическом прагматизме российского лидера.
На эту «кипящую» новость сразу набросились как традиционные российские СМИ, так и политологи, эксперты, пользователи социальных сетей и блоггеры. При этом, формирование смыслов происходило исключительно в кремлевском русле - восхвалении «российского могущества» и идеализации Путина при отсутствии любой критики.
После «медийного макияжа» российский президент выставлялся «победителем мирового масштаба».
«Ему свойственно побеждать» - заявил на прошлой неделе канал «RT». Именно такая повестка сегодня формируется российскими медиа после его заявления о выводе российского контингента из Сирии.
Жест России по прекращению забрасывания бомбами Сирии преподносится как достижение Кремля геополитического масштаба. И в этом кроются информационные подтексты, которые можно рассмотреть, если получить ответы на такие вопросы:
Насколько достигнуты цели в Сирии?
Декларативной целью военных действий с применением воздушно-космической группировки России была борьба с международным терроризмом, который, якобы устремляется к границам России.
С точки зрения географии это звучит нелогично. Однако, здесь был важен информационный повод - многократные заявления российского президента о защите России от терроризма за рубежом. Подобные бессвязные тезисы разъясняли зрителям российские тележурналисты в эмоциональных сюжетах, мол, терроризм - это плохо. Репортажи были насыщены «боевой мощью» - самолеты, бомбы, радары, ракеты... Все это действительно походило на борьбу с коварными террористами.
При всем этом, терроризм в Сирии не был побежден. Об этом свидетельствует хотя бы то, что Россия оставляет на своих базах в Сирии часть российских самолетов с задачей продолжать бомбардировки.
Другой целью Кремля в Сирии была демонстрация силы на Ближнем Востоке и попытка создания рычага влияния на мировой рынок углеводородов. И хотя она не была заявлена публично, Россия пыталась «поиграть бицепсами», создав ближневосточную «антитеррористическую коалицию» с командным центром в Багдаде (РФ, Сирия, Ирак, Иран). Другие страны Ближнего Востока не одобряли такие действия Кремля. Фактически, Россия оказалась в центре исламского раскола, сплотив вокруг себя шиитов и выразив недоверие суннитам. По сути, Кремль создал взрывоопасную ситуацию в регионе и удалился.
Помимо этого, война России в нефтегазовом секторе велась параллельно с бомбардировками Сирии. Не найдя нефтяных союзников, Россия ограничиласьпереговорами с Ираном по его выходу на мировой энергетический рынок. Сегодняшняя ситуация на рынке не радует, цены на нефть стали снова снижаться.
Итак, в качестве промежуточного вывода можно сказать, что Россия не реализовала свои цели и задачи в сирийской миссии.
Что кроется за приказом Путина?
С первых своих дней, сирийская кампания Кремля послужила новым информационным поводом для местной аудитории. Сложилось мнение, что о Сирии говорят везде - от новостей по телевизору до разговоров в очередях где-нибудь за Уралом. По числу информационных сообщений, сирийская тематика превысила «путинскую риторику» примерно в два раза.
Причем, это происходило настолько активно, что после заявления Путина о выводе войск из Сирии, журнал Economist уверял, что у России исчерпан ресурс «сирийского» информационного повода. Опасаясь, что кремлевским медиа не о чем дальше будет говорить, еженедельник предположил, что нужна будет «новая картинка для пропаганды».
В реальности, российская пропаганда призвана сопровождать военно-политические амбиции Кремля. Например, когда Путин захватывал Крым, он обещал реинкарнировать Советский Союз. Взамен, он получил высокие оценки одобрения россиян, которые частично простили ему кровавое побоище 2012 г. Но, после серии неудач на востоке Украины, применения санкций против России и падения цены на нефть, доверие к российскому лидеру стало рушиться. И тут появилось новое решение - телепропаганда сирийских бомбардировок террористов. Они стали новым катализатором роста доверия к Путину и он снова стал героем.
Через полгода, Путин сам объявил о завершении сирийской кампании, применив здесь асимметричную стратегию. Она заключается в приостановлении активной военной фазы в Сирии, при продолжении ведения информационных мероприятий «с сирийского фронта».
Вспомним, 14.03.2016 г. В. Путин приказал вывести «основную часть военной группировки» из Сирии, оставив за собой там аэродромы базирования авиации, истребительную группировку, комплект сил ПВО, сухопутный компонент и морскую базу. Фактически, заявление Путина о завершении военной фазы больше носит декларативный характер.
Кроме того, значительное уменьшение количества «бомбардировок ИГИЛ» имеет для Кремля ряд преимуществ:
во-первых, стоимость продолжающейся войны России в Сирии существенно снижена, что в разы меньше обременяет бюджет России;
во-вторых, Кремль сохраняет рычаг влияния на политику Ближнего Востока и рынок углеводородов региона присутствием в Сирии своего военного контингента;
в-третьих, Кремль будет продолжать освещение «российских подвигов» в Сирии по телевизору, что так необходимо для российского избирателя в канун выборов в Госдуму;
в-четвертых, и очевидно, это главное - учитывая амбициозность и поведенческий норов Путина, с большой долей вероятности можно предположить, что Путин в этом случае будет пытаться доказать США, якобы Россия способна вести две войны одновременно. Это вполне в характере Путина - лидера с высоким самомнением и манерой поведения политического игрока «на грани фола».
Для справки: стратегия двух войн (two-war strategy) основана на заявлении Министерства обороны США 1997 г. о готовности к ведению боевых действий на двух региональных фронтах одновременно. Наиболее вероятно - на Ближнем Востоке и в Северной Азии. Однако, сегодня американское командование отошло от стратегии одновременного ведения двух войн по причине сложного логистического обеспечения боевых действий. По современным расчетам, наиболее приемлемым для США рассматривается вариант one-and-a-half war strategy, что подразумевает ведение полномасштабного и локального конфликтов одновременно.
Исходя их этого, Путину необходимо продемонстрировать, что Россия имеет потенциал для ведения двух региональных конфликтов.
Исходя из реальной картины, регионами военных конфликтов для России могут быть оккупированный Донбасс и перманентные бомбардировки ИГИЛ в Сирии. Надо понимать, что картинка в телевизоре о могуществе российского правительства стоит дороже средств, потраченных на войну. А в канун выборов в Государственную Думу - это всегда останется выигрышным моментом для своего электората.
Будет ли новая угроза со стороны России?
Развитие ситуации после заявления российского президента, безусловно, нашло свое отражение в медийном потоке. При этом, отчетливо сформировались две информационные линии.
Первая точка зрения: Россия активизирует внимание на украинском направлении.
Председатель комитета Сената США по вооруженным силам Дж. Маккейн: «Россия переориентирует свои ресурсы и внимание на другие регионы, и я опасаюсь, что в Украину вновь приходит кровавая весна»;
Дипломат, руководитель фонда «Майдан иностранных дел» Б. Яременко:«Высока вероятность того, что теперь Путин сосредоточит свои военные усилия на Украине»;
Российский журналист и блогер А. Сотник: «Режим Путина отныне гарантирует войну (с Украиной)»;
Бывший предводитель боевиков «днр» И. Гиркин (Стрелков): «Теперь весь военный потенциал России Кремль направит на восток Украины».
Эксперт из Johns Hopkins University Д. Сервер: «Теперь Москва захочет завершить войну на Донбассе, и у этого завершения есть несколько вариантов. Кремль может начать наступление, тогда под ударом окажется в первую очередь Мариуполь»;
Другая точка зрения: Россия предпримет попытки агрессии в другие страны постсоветского пространства:
- Эксперт Центра Вильсона М. Кофман: «Под ударом могут оказаться Беларусь и Казахстан»;
- Литовский обозреватель А. Бачюлис: «Россия ушла из Сирии, чтобы вторгнуться в страны Балтии»;
Эксперт аналитического центра Council on Foreign Relations М. Креймер: «Кремль может принять решение усилить давление на Тбилиси, если партия бывшего президента Грузии Саакашвили, которого Путин ненавидит, будет иметь высокие шансы на победу на парламентских выборах» (октябрь 2016 г);
В этой связи в общую канву укладывается визит в Москву американского госсекретаря Дж. Керри 23-24 марта, который формально выполняет роль стабилизатора процесса возникшей напряженности.
Итог прост. Во-первых, экспертная среда уверенна, что после Сирии Путин не остановится, и будет продолжать реализовывать свои агрессивные замыслы на территориях постсоветских государств. Во-вторых, по мнению экспертов, следующей целью Путина может стать Донбасс 2.0. И в-третьих, отмечено опасение постсоветских стран, что нельзя исключать агрессию России против их государств.
Таким образом, заявление Путина о выводе основной части сил из Сирии стало новым поводом для формирования в российском информационном потоке тезисов о «мировом лидерстве Путина» и «военной мощи России».
Помимо этого, можно говорить, что Россия не реализовала свои цели и задачи в сирийской миссии, создав при этом эпицентр исламского раскола - сплотив вокруг себя шиитов и выразив недоверие суннитам.
Заявление Путина о завершении сирийской кампании означает приостановление активной военной фазы и при продолжении ведения информационных мероприятий «с сирийского фронта». В канун предстоящих выборов в Госдуму РФ в сентябре 2016 г. сохраненная «сирийская риторика» призвана стать информационным потенциалом правящей политической силы «Единая Россия».
Декларация о завершении войны в Сирии с оставлением в этой стране значительного российского контингента может означать попытку Кремля доказать Белому Дому способность России вести два военных конфликта одновременно, в соответствии с американской стратегией one-and-a-half war strategy.
Автор материала: Вячеслав Гусаров
