Персональный защитник: как бизнес оценивает работу профильного омбудсмена
Офис украинского бизнес-омбудсмена опубликовал отчет об итогах своей работы за год. За 2015-й Совет бизнес-омбудсмена получил 585 жалоб (большинство из Киева) на действия государственных органов, из которых 60% принял в работу.
Основная тематика жалоб - налоговые вопросы, действия госрегуляторов, запросы относительно законодательных инициатив. В блоке «налоговых» жалоб одним из наиболее проблемных вопросов является НДС - задержки с возмещением, проблемы электронного администрирования. «Раньше у меня был всего один счет. А теперь их с полдесятка», - жалуется Forbes президент холдинга AgroGenerationДжон Шморгун.
Из начатых 342 расследований на сегодня окончено 151 дело, по их итогам госорганам были направлены рекомендации об исправлении нарушений. 63% из них были выполнены, что сгенерировало финансовый эффект на уровне 2,7 млрд гривен. Из этой суммы 2,09 млрд - компенсация предприятиям в пределах среднего заработка работников, призванных на срочную военную службу, военную службу по призыву во время мобилизации (2014-2015 годы), почти 400 млн гривен - возмещение НДС, 115 млн гривен - налоговые отчисления затрат.
Совет бизнес-омбудсмена, независимый консультативно-совещательный орган Кабинета министров, создан как первая точка контакта компаний, которые нуждаются в защите от незаконных действий госорганов. На уровне меморандума этот институт был учрежден в мае 2014 года, а в ноябре 2014-го Кабмин принял постановление, регламентирующее его работу.
Совет бизнес-омбудсмена финансируется через мультидонорский счет в ЕБРР. Донорами выступают 11 стран, в том числе - Германия, Нидерланды, Великобритания и Япония. Бюджет - 1,5 млн евро в год. В совете работают 15 специалистов.
Бизнес-омбудсмен Альгирдас Шемета отмечает, что одной из сложностей работы стала необходимость в стимулировании бизнеса обращаться за помощью, что частично объясняет относительно небольшое количество жалоб, а также суть некоторых из приведенных ниже комментариев.
Forbes спросил у бизнесменов, уделив больше внимания представителям секторов, переживших в минувшем году наибольшую турбулентность, - как они оценивают работу своих «бизнес-адвокатов».
Павел Крапивин, советник председателя правления АКБ «Конкорд»
Лично я ни в своей практике, ни из общения с коллегами ни разу не сталкивался с примерами обращения к институту бизнес-омбудсмена. Меня, впрочем, даже мысль обратиться к ним за поддержкой ни разу не посещала. Основным регулятором для банков является НБУ, с которым они предпочитают решать возникающие вопросы напрямую. Мне кажется, что такой институт, как бизнес-омбудсмен, создается (и не только в Украине) для защиты, в первую очередь, малого и среднего бизнеса от несправедливых претензий или неправомерных действий регулирующих и контролирующих государственных органов. Более крупный бизнес имеет возможность отстаивать свои интересы через лоббистские каналы или судебную систему.
Пока мы имеем опыт работы данного института на протяжении меньше года. Тем не менее, объем рассмотренных жалоб и процент их конвертации в рекомендации я считаю отличным достижением за такой период. А самое главное, приятно удивляет удельный вес исполненных рекомендаций - более половины. Я, признаться, не надеялся даже на 25% выполнения, поскольку инструменты имплементации собственных рекомендаций (исходя из отечественных реалий) у бизнес-омбудсмена практически отсутствуют.
Александр Кардаков, генеральный директор «Датагруп», глава наблюдательного совета управляющей компании «Октава Капитал»
А кто это? Я не знаю. Я не слышал ни о каких действиях от бизнес-омбудсмена. Когда нет понимания, кто этот человек, и непонятен его статус, никто не обратится [за помощью]. Мы рассчитываем только на свои силы, потому что не знаем, кто от государства, правительства защищает наши права. Это была тайна за семью печатями. Может, я и преувеличиваю, но многие представители бизнеса не знают, как этот инструмент использовать.
Тарас Кириченко, председатель правления Правэкс-Банка
Нас познакомили в Нацбанке сравнительно давно. Была презентация. Мне нравится, что наблюдение за структурой независимое. Там, кроме ЕБРР, еще несколько компаний. Плюс бизнес-омбудсмена - в современных европейских подходах. Минус - в том, что они просят к ним обращаться после провальных попыток решить вопрос с украинскими властями. Хотелось бы решать раньше, если есть нерешенная ситуация. А не доказывать уже после суда, что компания сделала максимум [из возможного]. Должна быть практика раннего реагирования.
Кшиштоф Сидлецки, президент ЕБА, глава Astellas Pharma Europe в Украине
У меня не было повода обратиться за помощью к бизнес-омбудсмену, и нет «фидбека» от друзей, знакомых, партнеров по поводу деятельности этого института. Но если мы не получили таких сигналов - это не значит, что он не работал. Имени человека, который занимает этот пост, я не знаю, мы ни разу не встречались.
Если честно, за последний год у нас никаких существенных проблем, к счастью, не было. И это при том, что у нас как фармацевтической компании - очень много регуляторных ограничений.
Топ-менеджер компании - представитель финансового сектора, на условиях анонимности
Это странная должность. Во всем мире почти без исключений - на инвесторов и всех, кто создает рабочие места в частном секторе, молятся власти и чиновники всех уровней. Идея о том, что инвесторов и бизнес нужно защищать от государственных и силовых органов, для подавляющего большинства стран немыслима и абсурдна. Украина уникальна в этом смысле. Я не обращался к омбудсмену, и не уверен, что он реально может защитить бизнес от произвола. Возможно, примеры есть, но я о них не слышал.
