30 лет аварии на ЧАЭС: Неминуемая катастрофа
Сейчас Украинским законодательством запрещено ограничивать доступ к любой информации о состоянии окружающей среды и экологических катастроф.
Но во времена советской власти любая информация, включая данные о техногенных или природных авариях, была тайной, которую тщательно хранили, даже если за это пришлось заплатить жизнью и здоровьем тысяч граждан.
Вездесущие «органы» тщательно отбирали такие материалы, обрабатывали их и докладывали высшему партийному руководству страны. Партия, в свою очередь, принимала решения, не считаясь с интересами «простых смертных» и не доводя до их сведения.
Порой решения просто не принималось, ведь если о проблеме никто не знал, и острой необходимости на нее реагировать не было - «авось само как-то». 26 апреля 1986 в Чернобыле могла произойти только в такой стране.
Чернобыльская атомная электростанция им. В. И. Ленина считалась стратегическим экономическим объектом СССР. Поэтому КГБ следило за ней с первых дней строительства. «В соответствии с директивами XXIV съезда КПСС, - читаем в информационном сообщении чекистов от 19 сентября 1971 - в Киевской области в Чернобыльском районе вблизи села Копачи сооружается первая в УССР Чернобыльская АЭС электрической мощностью 2,0 млн кВт».
Далее подается техническая характеристика объекта. При этом спецслужба писала, что доступ к описанию технических характеристик есть только у министерства энергетики СССР, а соответствующее ведомство УССР ими не обладает и не имеет опыта эксплуатации атомных станций.
Уже в самом начале звучат предостережения: «Вопрос отбора, расстановки и обучения строительно-монтажного и эксплуатационного персонала Чернобыльской АЭС следует проводить более тщательно, чем на обычных электрических станциях, ведь последствия халатного и вредоносных отношение персонала АЭС могут привести к более тяжелым и опасным для окружающих результатов».
Кэгэбистские отчеты о ЧАЭС до самой аварии в апреле 1986 пестрят информацией о халатности и злоупотреблении в сооружении и эксплуатации станции. 17 августа 1976 сообщалось о возможном срыве запланированного на следующий год открытия станции из-за опоздания строителей. А при сооружении использовались некачественные материалы.
Это лишь некоторые выдержки из сообщения о технических нарушения: «гамма-просвечиванием на трубах были обнаружены раковины и трещины, в результате трубы оказались непригодными для эксплуатации и должны быть отправлены на завод для устранения брака в заводских условиях... Все трубы с нарушением правил после ремонта на АЭС приняты под монтаж... Бучанский кирпичный завод (Киевская область) систематически поставляет строительству АЭС низкого качества облицовочную плитку и кирпич (45 единиц прочности против нормы 75)... В апреле 1976 года в результате нарушения технологии бетонирования бака для жидких радиоактивных отходов емкостью 5000 кубических метров из-за халатности прораба стальное облицовки бака было деформировано. В результате, при вводе в эксплуатацию бака через трещины на облицовке могла произойти утечка радиоактивных отходов и загрязнение окружающей среды».
Ситуация не изменилась и через несколько лет, когда заработал первый реактор станции. 17 января 1979 «согласно полученным оперативным данным, на отдельных участках строительства второго блока Чернобыльской атомной электростанции зафиксированы факты отхода от проектов и нарушения технологии ведения строительных и монтажных работ, что может привести к авариям и несчастным случаям».
Уже через месяц, 19 февраля, произошла аварийная остановка первого энергоблока АЭС.
Значительная радиоактивная утечка на территории станции произошла 20 апреля 1981: «Службой радиационной безопасности ЧАЭС, - информирует партию КГБ, - определена зона площадью 180 кв. м с уровнем радиации, который достигал 20 микрорентген в секунду при норме в 0,8 микрорентген».
В том же году КГБ отчитался о том, что «за период эксплуатации 1977-1981 годов на атомной электростанции произошло 29 аварийных остановок, из них 8 - по вине обслуживающего персонала».
9 сентября 1982, в начале нового учебного года, произошла авария на первом энергоблоке АЭС, о чем в тот же день республиканское руководство спецслужбы получило отчет своего киевского подразделения. Изначально рассчитывали, что для ликвидации последствий аварии понадобится 5 дней. Однако масштабы оказались значительно больше, чем их могли себе представить чиновники.
В сообщении руководитель КГБ УССР С. Мухи направленному руководству партии 13 сентября, речь шла уже о необходимых 10 днях работы.
Создана для выяснения обстоятельств и результатов инцидента комиссия работала с 18 по 28 октября - через полтора месяца после «пяти дней, необходимых для ликвидации последствий»!
Члены комиссии констатировали: «В районе села Чистогаловка, расположенного в Ю-Ю-З направлении на расстоянии 5 километров от АЭС, на почве регистрируются так называемые «горячие» частицы размером 10? 20 микрон, активность, которых колеблется от 10-7? 10 -9 кюри, что превышает допустимые нормы в сотни раз».
Именно эти «горячие» частицы являются самыми опасными для людей, - отмечали эксперты, - и при попадании в организм могут привести «к серьезным осложнениям включая летальный исход из-за« прожигания» тканей организма».
Но сообщать о такой опасности окружающим жителям было запрещено.
Несмотря на тяжелые последствия аварии, 5 ноября глава КГБ поспешил успокоить Владимира Щербицкого: «Обстановка в оперативном плане на АЭС и окрестностях нормальная. Фактов распространения панических слухов не отмечается».
С этого четко видно, что главная задача состояла в блокировании «панических слухов», а не в предупреждении граждан об опасности. Люди могут умирать, главное, чтобы тихо.
«Еще в предаварийный период, - писал в своих воспоминаниях сотрудник КГБ Юрий Петров, - оперативным путем было получено предупредительную информацию о многочисленных фактах некачественного выполнения строительно-монтажных работ, поставку бракованного оборудования, нарушения принципов технологической дисциплины и правил радиационной и пожарной безопасности. Только в 1983-1985гг. произошло 5 аварий и 63 отказа основного оборудования, сопровождавшиеся значительными материальными убытками. Тревожная информация немедленно докладывалась в высшие республиканские партийно-правительственные инстанции. Однако должным образом реагировали далеко не всегда.
Более того, когда по материалам Припятского горотдела КГБ была представлена информация к ЦК Компартии Украины, которая свидетельствовала об утечке радиационных веществ с ЧАЭС, она была квалифицирована как дезинформация, а ряд сотрудников КГБ получила взыскание по службе».
Трещины в перекрытиях третьего и четвертого блоков были зафиксированы КГБ еще 17 марта 1984 года. Первый из блоков на то время работал чуть более двух лет, второй - только вступал в эксплуатацию. Но доделывать его не было времени - впоследствии гебисты писали о спешке с досрочным запуском реактора к очередному съезду партии.
В октябре того же года сотрудники спецслужбы подготовили специальный анализ работы всех четырех энергоблоков.
«В процессе проведения контрразведывательных мероприятий нами был проведен анализ надежности работы энергоблоков ЧАЭС. В результате изучения установлено, что первый и второй энергоблоки ЧАЭС менее надежны в плане безопасности окружающей среды... Третий, четвертый и последующие блоки ЧАЭС (на тот момент только сооружались. - В. В.) конструктивно выполнены более надежно... Вместе с тем, по данным специалистов, эти блоки не гарантируют надежной и безопасной работы, поскольку испытания их в экстремальных условиях не проводились».
26 апреля 1986 работники ЧАЭС провели испытания на четвертом энергоблоке, которое оборвалось взрывом в 1:25.
