Комментарий: Отечественные инновации и российский беспредел
Российские разработки на Всемирном мобильном конгрессе на фоне судеб Ильдара Дадина и Зои Зотовой и разрушенного мемориала Борису Немцову: Александр Плющев о том, как происходящее на родине воспринимается из-за границы. Уже не впервые такое и не только со мной: стоит хоть на день выехать за границу - и происходящее в России начинает выглядеть каким-то набором новостей телеканала “Трэш-ТВ”. Не успел ты зайти на выставку главных технологических достижений мира в Барселоне, а Гормост уже убрал с Немцов-моста цветы, оставленные после акции в память о второй годовщине его убийства.
Ты вертишь в руках всякие там навороченные гаджеты, а на Алтае никак не могут отпустить из колонии освобожденного Верховным судом Ильдара Дадина. Слушаешь про интернет вещей и связанные с ним страшные угрозы, и это кажется каким-то надуманным, несерьезным и даже смешным на фоне обыска у правозащитницы Зое Световой.
Все это к тому же происходит на фоне инвестиционного форума в Сочи, где по иронии судьбы оказался один из сыновей Световой. Там все это, наверное, воспринимается совсем фантасмагорично, но и здесь, в Барселоне, на Mobile World Congress, дыхание российского политического трэша ощущается весьма отчетливо. Особенно, когда в этом технологическом раю соотечественники выступают со своими разработками или хотя бы своим видением мира.
Вот, например, одна из сенсаций форума: Денис Свердлов, во вполне еще мирные и вегетарианские времена работавший замминистра связи, представил здесь самоуправляемые гоночные автомобили. Он с упоением рассказывает об этой разработке его базирующейся в Лондоне компании. Откровенно и без всякой задней мысли радуешься за человека, не только потому, что он очевидно счастлив от того, что делает, но и потому, что ему теперь не приходится решать таких амбициозных задач, как проблема закона Яровой.
Sailfish и BubbleTone: отечественное - значит, незащищенное
Разговариваешь с разработчиками российской операционной системы Sailfish и, в общем, без обсуждения понятно, что последнее, что они предложат вам - это приватность, анонимность и защищенность от слежки со стороны российских спецслужб. Грустно шутишь: может, уникальное преимущество телефона на отечественной ОС состоит в том, что его хотя бы не будут при обыске изымать оперативники, поскольку он сразу будет отсылать все данные на Лубянку?
Та же шутка уместна и при общении с разработчиком отечественного мессенджера BubbleTone, хотя ты зачем-то, все-таки спрашиваешь: а серверы у вас находятся в России? И отвечающий утвердительно собеседник без пояснений понимает подоплеку вопроса. Сразу в памяти всплывает, что у другого соотечественника, ныне проживающего за рубежом и знаменитого как раз своим мессенджером, до этого отжали долю в соцсети. Которая - по-прежнему, самая популярная в России - с тех пор превратилась в главного поставщика, если не сказать, монополиста по осужденным за перепосты.
Лаборатория Касперского: о будущем, но не о завтрашнем дне
Сидишь на пресс-конференции одной из самых известных в мире российских технологических компаний - Лаборатории Касперского, где они устроили увлекательный футурологический разговор о 2050 годе, и понимаешь, что они гораздо увереннее говорят об этом будущем с вживленным в мозг компьютером и сплошным интернетом вещей, нежели просто о завтрашнем дне. Ведь они не могут ни слова сказать о будущем собственного сотрудника, которому на родине предъявлено обвинение в госизмене. Как потому что не хотят ему навредить, так и потому что просто сами не знают, что там произошло, и почему не повезло именно ему.
И таких примеров - миллион. Возможно, это мое смещенное работой на общественно-политической радиостанции восприятие, но есть две реальности. В одной - и она мне нравится - россияне современные и свободные, такими они выглядят на международных выставках и конференциях. Во всяком случае, на технологических - точно. Но прямо в тот момент, когда они говорят о прекрасном будущем, в глазах у них ты отлично считываешь, что они всегда, фоном, отчетливо осознают и другую реальность: с отжатием бизнесов, обысками и сплошной, ежедневной медиазоной.
Не то чтобы они - это какая-то “выставочная” Россия, вроде тех снов, которыми накануне начала украинских событий забывались авторы церемонии открытия Олимпийских игр в Сочи. Нет, обращаясь к миру со своими идеями и разработками, мои соотечественники как раз становятся самими собой, будто выходят из плена или оккупации.
Оттепель - или так, показалось?
Интеллектуально, технологически и экономически активные люди ведут себя ровно так, как население оккупированной территории: все их действия направлены на выживание. А уж через минимализацию контактов с "оккупантами" или наоборот - внедрению в их структуры (в том числе в попытках “разрушить систему изнутри”) - эти тактические вопросы каждый для себя решает сам. И все обсуждения в этой среде, например, из свежего - уже оттепель или так, показалось - это же типичные разговоры пленных или заключенных о настроениях лагерного начальства.
При этом любой, от журналиста до бизнесмена, от губернатора до министра давно готов к повесткам, обыскам, задержаниям и изъятиям: ничего реально ценного на носителях, которые можно изъять, не хранится, все, что в облаках - зашифровано. Эта, казалось бы, ужасная действительность, стала обыденностью и уже даже не пугает. Возможно, потому, что мы и многие поколения наших предков переживали и несравнимо худшие времена. И эти, глядишь, как-нибудь переживем.
